Часть Первая
Сюжет этой эпической былины случился зимой 1998-го. Годом ранее я поимел счастье ( ну или счастье поимело меня – вопрос неоднозначный) попасть в войска. По прошествии двенадцати месяцев увлекательной службы, наш батальон отправили в республику Дагестан, под Баташ-Юрт, вкушать радости бытия в тактической группировке номер шесть.
В моем сознании образы тактической группировки рисовались примерно так : какие-нибудь обнесенные громадным забором двухэтажные казармы из старого, сыплющегося кирпича, над которыми нависают белоснежные шапки гор, окутанные свинцовым небом. На деле все оказалось немного проще – поле, утонувшее в грязи, линии траншей и чадящие дымком буржуек палатки, закопанные в раскисшую жижу, мелко моросящий дождь, ливший из действительно свинцового неба.
Но как вскоре выяснилось, отсутствие элементарных прелестей цивилизации в наших новых апартаментах было не самым удручающим обстоятельством. Воистину страшной бедой стала вода. Маслянистая и противная на вкус. От нее через день и наступили действительно необратимые последствия. Читали в детстве сказки, где упоминается о «живой воде»? Вот ту водицу из Дагестана поставляли, не иначе. На вторую ночь я увидел, как непостижимо быстро «оживали» бойцы, мирно спящие еще пару секунд назад. То была не просто диарея! То был Его Величество королевский понос! Резкий, как порыв горного ветра. Не оставляющий право на раздумья, как джэб Льюиса. Готичный, как Черномырдин. Всеоглушающий, как Cannibal Corpse.
…Ветер тоскливо завывал какой-то восточный мотив. В палатке было холодно, поэтому спали одетыми. Холодно и тускло. Вобщем, Чуб-Ice, бл•ть, полный. Еще не заснув, успел отобразить феерические подрывы и забеги бойцов. Разъяренным вепрем два человека умчались из палатки. Выглядело это так. Чувак просыпался, понимал, что он наглейшим образом поставлен перед фактом, вскакивал (уж не знаю, уместно ли это слово в данном контексте) с большими от удивления и красными от сна глазами, протяжным произношением буквы «Ё» выражал свое глубокое потрясение столь внезапным, а посему реально опасным катаклизмом и уебывал из палатки на грани своего моторесурса. А ведь все только начиналось. Интро. Прелюдия перед бурей.
Ночью, проснувшись от охватившей меня странной тревоги, я понял, что от гордого звания бойца внутренних войск до смрадного засранца меня отделяет несколько секунд. Срываюсь с койки, бегу. Куда? Какое же милейшее создание вырыло сортир в ста метрах от палатки?! Не успею. Ничего! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! В пятнадцати метрах от палатки траншея. Бегу туда. Напрягся штопесдец, сжав полужопия Расстегиваюсь на ходу. Чувствую, мир не оставил мне времени. Такое не увидишь в кино. Джеки Чан аплодирует стоя на пятках! Цирковые акробаты плачут от зависти! На лету, прыгая в траншею, сдираю с себя ватные штаны и прежде чем приземлиться, поджав ноги к животу, как самый распоследний ниндзя, эффектно, в полете, даю залп шрапнелью кормовым орудием. Этот звук можно передать так : если очень быстро и зло крикнуть слово «Зулус». О, бл•, я, кажется, знаю, как извергается Везувий. Это действительно страшно…
Но чу… Слышу – содрогается земля. Новая жертва биологической катастрофы затравленной рысью несется к траншее в поисках убежища. Вот тут-то и кончился час армейской акробатики. Начался беспесды звездный час армейской пантомимы.
« У-у-у-у, бл•ть!» - тревожно завывая, на бегу, начал с приветствия свое сольное выступление неопознанный в темноте боец. В шести метрах от меня, кряхтя в непочеловечески напряженной борьбе с пытающимся выбраться на оперативный простор жидким говном, чувак, стягивает до колен ватные штаны, закидывает одну ногу через траншею на бруствер, другой ногой оставаясь на втором бруствере. Нужно заметить, траншея была выкопана на совесть – и в глубину, и в ширину.
Ноги чувака, широко разведенные в стороны и согнутые в коленях, приняли форму квадрата. бл•ть, картина «Человек-паук в засаде сквозь туман выглядывает зло, пуская липкие паутинки». Насекомое два раза громко произнесло кодовое слово «Зулус», и еле слышно добавило : «Ебануцца бл•!»
Борясь с чудовищными приступами дикого хохота, сортясавшими мое облегчившееся тело, я все же не утерпел, громко и внезапно заржал. Поставьте себя на место чувака. Недопустив в ужасающей, изматывающей борьбе биологический миниапокалипсис, раскинув ноги над траншеей как человек-паук, сели вы посрать тихой зимней дагестанской ночью. Посрали. А сзади кто-то как заржет резко! Понятно, еще раз столь же резко посрали. Дальше-то что делать будете? Сьебатор включать? Ну хвостик его знает, у нас, у простых смертных реакция разная может быть. А человек-паук, он же супергерой, повел себя в высшей степени доблестно и отважно. Резко обернувшись на звук, насекомое, потеряв без того шаткое равновесие, поймало резкий крен, театрально вскинуло вверх руки, пытаясь уцепиться за воздух, исполнив в полете тройной тулуп, уебалось на дно траншеи. Прямо в физическое выражение слова «Зулус», в самый что не на есть его суффикс, чуть ранее сброшенный из бомболюка самим пауком.
« Бляяяяя!» - пронзительно взвыло существо, пытаясь хоть как-то передать пережитую широкую гамму ощущений. Пока арахнид выражал свои эмоции исключительно матом, за исключением технического термина «зулус». « Я хуею» - поднимаясь, продолжил он захватывающее и сверхэмоциональное повествование.
Корчась от смеха, сквозь пелену слез в насекомом я узнал чувака по прозвищу Минерал, с которым мы были одного призыва. «Минерал, не с чего хуеть, дружище, ты всего лишь упал в собственное Вонючая субстанция» - подавляя приступы дикого хохота, я как мог, пытался успокоить своего боевого товарища, метко попавшего в беду.
- И че, ты, бл•, заржал так, муди•о ? – морщась, растерянно вопрошал начинающий пованивать Минерал, - да и похуй! Бушлат не мой! Я его на душке кровати цепанул возле выхода из палатки…
- А вот и эта кровать. Чей бушлатик? Румпельштильцхена? Его! Ну прости меня, Румпельштильцхен! Вот твой бушлат. Он упал в Вонючая субстанция вместе со мной, - торжественно объявил Минерал спящему чекисту ( «духу») Румпельштильцхену, в организме которого чудовищные биологические катаклизмы только начинали свой разбег и дамбы пока выдерживали его натиск.
После прогулок на свежем воздухе, да еще и претерпев реальную угрозу выпустить котят ( или бобруйский уран – как вам больше нравится) себе в штаны, сон ушел, хотя время было весьма позднее. Посему Минерал предложил раскуриться травой, которую он добыл у бойцов, которых мы меняли. Что и было через десять минут благополучно сделано. Вдоволь поржав над перипетиями, связанными с внезапным страшным недугом, взрывами хохота провожая метания очередной его жертвы, Минерал сел на кровати, взял лист бумаги, ручку, и принялся что-то усердно писать. Оказалось, это было послание чекисту Румпельштильцхену от представителей инопланетной цивилизации. Примерно оно выглядело так:
« Воин! Внимание! Ты обосрал свой бушлат! Опозорил честь мундира! Но не кляни себя в этом! Ты сделал это против своей воли – в рамках научно-исследовательской межпланетной программы «Сомнамбулы и дефекация», одобренной, кстати, вашим Минздравом при содействии марсианского отделения фонда Ю. Гагарина. С большой вероятностью можем сказать, что подобное будет происходить с тобой по ночам всю волтузианскую неделю – это ваш календарный месяц. Смирись и прими как данность. И еще. Присмотрись к себе повнимательнее – по-моему, ты тоже обосрался. Будь осторожен. Командор волтузианского наблюдательного крейсера « Звезда Пездей» Валентина Терешкова »
Написанное Минералом письмо инопланетного наблюдателя он, икая, загибаясь от смеха, свернул в аккуратную трубочку и сунул ее в карман румпельштильцхенского, угага, словечко, бушлата с вопиюще большим, жесточайше воняющим гавняным пятном на груди.
Трава постепенно начала нагружать, отчего я решил оперативно отбыть в царство сна. Снился смутный пиздец… Я дома… Спустил себя в унитаз…хвостик знает, но он чудесным образом разверзся передо мной… И через этот белый агрегат попал в ад… Ад начинается с сортира моего дома?! Ахуеть… В неописуемо огромном мрачном помещении, я стою на вершине огромной куче говна, возвышаясь над рядами котлов с грешниками. Смотрю, меня отобразили черти у котлов, с любопытством разглядывают. Чувствую на себе чей-то близкий взгляд. Оборачиваюсь. На большой трубе цвета хаки сидит черт. «Здрасьте»- говорю ему. Хуле ж, я человек воспитанный – даже с чертями в аду здороваюсь. « Доброволец чтоль?» - с нотками удивления в голосе спрашивает черт, закуриваю трубку. « Нет, унитаз, су•а, меня смыл.» - объясняю ему. « Бывает» - понимающе кивает черт. Вижу, беседа намечается. Но развиться конструктивному диалогу с этим представителем мира иного не удалось. « Да вы, бл•ди, ахуели я вижу!» - возник вдруг ниоткуда голос. Земной вполне голос. С ударением в слове «ахуели» на каждый слог. Сатана чтоль на великорусском попиздеть решил? « бл•дь, я спрашиваю, вы АхУЕли?» - более грозно повторил голос. За мгновенье до пробуждения понимаю, что голос принадлежит не Сатане. Все гораздо, бл•ть, страшнее и ужаснее.
« Я вас, блядей, Поимею! Дневальный, рота подъем на•уй! Инопланетяне, бл•дь!» - голос этот принадлежал вполне земному существу, коим являлся старший лейтенант Сандалин, геройский командир нашего взвода. Был он явно чем-то сильно расстроен. А хуже удрученного командира, да еще столь ранним утром ничего быть не может.
Утро действительно было пиздец каким ранним. Только светало. Взвод стоял в две шеренги перед палаткой. Рядом стоял заспанный Минерал, правее, в первой шеренге – Румпельштильцхен в бушлате. Взводный глыбой нависал перед строем. Без бушлата.
- Обезьяны, равняйсь! Смирно! – приветствовал нас Сандалин. Бешено раздувая ноздри, он продолжил – Ну что, бойцы, бл•ть! Доигрались, защитники Родины! Онопки хуевы! Проглядели вы, как в вашей боевой семье завелась нечисть! Какая, бл•ть? Инопланетная! Инопланетная тварь внедрилась в доблестные ряды Внутренних Войск! Ну просто внедрилась –ладно, не так страшно. Но когда иноземная эта хуйня позволяет себе гадить, бл•ть, с высоты, космического своего разума на наши устои – это уже ахуевшая наглость галактического масштаба! Инопланетяне, бл•, два шага вперед!
Вышел виновато улыбающийся Минерал. Он еще не осознавал, что дело принимает крутой оборот.
- Взвод-разойдись, а ты, Терешкова, гнида ебаная, ко мне в палатку!- пригласил Сандалин Минерала.
Минерал появился из офицерской палатки минут через десять. Лицо неприятное командора волтузианского наблюдательного крейсера нес на себе печать скорби и следы варварских пыток. Инопланетному капитану видимо, крепко перепало лазером – была недурно рассечена левая бровь. Холостыми ядерными зарядами были неоднократно нанесены тактические удары по яйцам. Супергерой Человек-Паук, командор космического крейсера, наконец легендарная Терешкова, он же Минерал оказался бессилен перед несокрушимой мощью отважного старшего лейтенанта Сандалина.
Позже, жадно затягиваясь Примой, харкая слюной с кровью Минерал поведал, что в Вонючая субстанция он упал вовсе не в бушлате Румпельштильцхена, а в бушлате взводного. Вечером бухой в жопу Сандалин, отмечавший радостный армейский праздник «Прибытие в ебеня», имел неосторожность поскользнуться, пиздануться в грязь и несколько секунд поиграть в счастливую свинью под бурные овации неподвластных ему солдат АЗДН. После данного мероприятия, Сандалин вызвал в офицерскую палатку чекиста Румпельштильцхена, нарезав ему боевую задачу – бушлат должен быть к утру чистым и сухим. Каким хуем это должно было быть сделано в условиях сложившейся оперативно-тактической обстановки, его , конечно же, не волновало. Показав чудеса героизма, стратегической выучки, самопожертвования и военной смекалки, чекист Румпельштильцхен задание выполнил и повесил на дужку своей кровати бушлат командира взвода, в это время грозно рыгающего возле палатки, избавляющегося таким прозаическим образом от излишек выпитой чересчур много хуевой водки.
Еще взводный запретил Минералу говорить о ночном казусе, случившемся с офицерским бушлатом, а также приказал выстирать бушлат до благоухания, после чего отправляться, вооружившись лопатой, на исправительные работы. Минералу предстояло выкопать запасную позицию для БТР, в которую, в случае аварийной посадки, мог бы поместиться и наблюдательный крейсер волтузианского флота…
Единственное, о чем жалею – это то, что во время обнаружения Сандалиным своего бушлата безнадежно засраным и безбожно вонючим я разговаривал в аду с чертями на большой куче говна и не видел в тот момент Лицо неприятное Сандалина.
