Южная Корея в последние годы пользуется все большей популярностью благодаря экономическому подъему и ажиотажу вокруг корейской поп-культуры. Туристы из России могут посещать эту страну без визы. Для многих россиян страна k-pop-групп и знаменитых косметических брендов стала вторым домом и открыла новые карьерные и бизнес-возможности. Рассказываем, чем она их привлекает, как получить рабочую визу, нужно ли учить корейский и почему от местных так сложно услышать «нет», даже когда это необходимо
Поп-культура и экономика
Сегодня Южная Корея 13-е место в рейтинге глобальной конкурентоспособности стран, и — в индексе развития путешествий и туризма Всемирного экономического форума. По классификации Всемирного банка, Корея входит в число стран с высоким доходом. ВВП Южной Кореи на душу населения , чем в России, — $32 422 (в России — $15 270).В результате с 1970-х Южная Корея стала пятой по величине экономикой Азии и одной из 15 крупнейших экономик мира. Как отмечает доцент кафедры корееведения Восточного института — Школы региональных и международных исследований ДВФУ Вадим Акуленко, Южная Корея выделяется среди азиатских стран благодаря передовым технологиям, сильной системе образования и богатому культурному влиянию.
Самая большая экспортная Южной Кореи — полупроводники, телефоны и аккумуляторы, на долю этих товаров пришлось 30% от общего объема экспорта страны в мае 2024 года, здесь расположены такие крупные компании, как Samsung и Hyundai. Вторая по размеру экспортная категория — автомобили, тракторы и детали для автотранспортных средств (14%).
В последние годы заметно выросло число россиян, переезжающих в Южную Корею: их привлекает экономика, культура и сравнительно высокое качество жизни. Получивший образование в МГИМО юрист Хиджин (Алекс) Чанг, CEO корейской компании Eurasia Consulting Group, говорит, что россияне в Южной Корее чаще всего живут в крупных городах, таких как Сеул, Инчхон и Пусан. По миграционной службы, по состоянию на конец мая 2024 года в Республике Корея находились 68 485 граждан России. Еще 35 959 — это этнические корейцы или члены их семей, которые живут в стране со статусом ПМЖ. За пять месяцев 2024 года в Корею по краткосрочным и долгосрочным визам в общей сложности въехали 78 265 граждан России, по безвизовому режиму — 40 737.
Акуленко считает, что часто россияне едут в Южную Корею из-за «мифа о высоких доходах» и феномена «корейской волны» — так обычно называют резко взлетевшую популярность южнокорейской поп-культуры за рубежом. «Благодаря k-pop и в мире заметно вырос интерес к корейскому языку, культуре и истории. Южнокорейские бренды становятся все известнее, бьет рекорды экспорт электроники, продуктов бьюти-индустрии и даже продуктов питания: становится модным не только выглядеть как «айдолы» — так называют в Азии поп-кумиров, — но и питаться, как они. «Корейская волна» во многом сформировала образ Южной Кореи как страны, где все живут какой-то невероятно комфортной жизнью. Это, конечно, далеко не так, что, впрочем, хорошо режиссер Пон Чжунхо», — говорит Акуленко. Он отмечает, что экономическую стабильность Южной Кореи могут в ближайшее время пошатнуть .
Корпоративная культура корейских компаний, в которых принято много работать в условиях стресса, также может стать неприятным сюрпризом для многих релокантов. Кроме того, вопрос безопасности в условиях напряженных отношений Южной Кореи и КНДР .
Роботы вместо официантов и дорогая жизнь
Россиянка Наталья Лим переехала в Сеул полтора года назад как этническая кореянка, в стране планировала учиться и работать. Сейчас она изучает корейский язык и параллельно занимается экспортом товаров из Южной Кореи в Россию. Наталья рассказывает, что ей здесь нравится чувство безопасности: можно спокойно оставить вещи в кафе за столиком — чужое никто не берет, так как кругом камеры. Исключения обычно касаются туристических зон. Предпринимательница Екатерина Назаренко, которая ведет в Южной Корее бизнес, тоже считает эту страну достаточно безопасной. «Корейцы отзывчивые и дружелюбные, а преступность крайне низкая, что для мамы двух взрослеющих мальчиков очень важно», — говорит она.Вадим Акуленко рассказывает, что переехавшие в Южную Корею россияне, как правило, относятся к одной из следующих категорий: этнические корейцы, высококвалифицированные работники и айтишники, научные работники и преподаватели южнокорейских учебных заведений, супруги корейцев, студенты южнокорейских вузов и трудовые мигранты, работающие в промышленности и сельском хозяйстве. Наталья Лим добавляет, что многие россияне приезжают в Южную Корею, чтобы развивать торговлю и поставлять южнокорейские товары в Россию через порты Дальнего Востока. Часто россияне открывают в Корее рестораны для русскоговорящих, салоны красоты и продуктовые магазины.
Екатерина Назаренко, основательница, CEO и ведущий дизайнер бренда Mono Texture, в первый раз посетила Южную Корею 20 лет назад по программе студенческого обмена, и уже тогда страна произвела на нее впечатление технологической продвинутостью: «Постоянно ловишь себя на том, что ты как будто живешь в будущем. Роботы заменяют официантов, компьютеризация повсюду». По словам Назаренко, она долго привыкала к еде и менталитету, но по мере того, как она изучала язык, все больше проникалась корейской культурой. Около 20 лет Назаренко живет на две страны, а последние 10 лет преимущественно в Корее.
Русский ресторан в Сеуле
Для Натальи Лим одним из решающих факторов для переезда была развитая медицина. Она при этом подчеркивает, что без страховки цены на лечение будут высокими, а врачи не везде знают английский — это значит, что придется нанимать еще и переводчика. Если приезжать в Корею больше чем на полгода, необходимо оформить государственную страховку, которая стоит около $100 в месяц. Это позволит снизить расходы на медицинские услуги. Екатерина Назаренко подтверждает, что медицина без страховки здесь недешевая: 13 лет назад роды без страховки обошлись ей в $12 000, и столько же она отдала за ведение беременности.
Жить в Сеуле, который находится на третьем месте в самых дорогих городов Азии для экспатов, довольно затратно. Назаренко живет с мужем и двумя детьми в ЖК в центре Сеула с пятью детскими площадками, спортзалом, сауной, мини-гольфом, подземной парковкой, библиотекой, конференц-залом и ухоженной территорией с фонтанами. Аренда такого жилья обходится семье в $2500 в месяц, депозит составил $100 000. Коммунальные услуги стоят примерно $200-250 в месяц, летом дешевле. Наталья Лим арендует в Сеуле жилье за $1000, а залог обошелся ей в $10 000. Журналистка Ирина Жданова говорит, что небольшие студии можно найти с залогом меньше $3000 и стоимостью $370-550 в месяц. В студенческих общежитиях с еще менее комфортными условиями можно жить за $180-225 в месяц, но нужно будет привыкать к тому, что в комнате будет почти не повернуться.
Большая статья расходов для россиян, переезжающих с семьями, — образование детей. Южная Корея 21-е место в мире в рейтинге стран по уровню образования c индексом 0,862 (в России этот индекс составляет 0,832 и 28-е место). По мнению Назаренко, местные детские сады — «это лучшее, что могло произойти с детьми». Они ходили в сад «как на праздник», посещали интересные экскурсии и различные увеселительные мероприятия. Для корейцев дошкольные детские учреждения бесплатны, а для иностранцев стоят от $400 в месяц.
Корейские школы бесплатны для всех, но дети Назаренко учатся в международной школе — цены в таких варьируются от $20 000 до $45 000 в год. Старший сын в свои 12 лет уже научился свободно общаться на пяти языках (русский, английский, корейский, французский и испанский). Кроме того, они посещают русскую субботнюю школу, занимаются музыкой, ходят на дополнительные кружки. Каждая дополнительная активность обходится в $150 в месяц.
По словам Натальи Лим, дети в Корее учатся так много, что у них даже нет свободного времени погулять: после школы они идут в дополнительные хагвоны (кружки) и могут приходить домой в 22:00-23:00 вечера, особенно в старших классах. Вадим Акуленко рассказывает, что в Южной Корее настоящий культ образования, и школьники с самого раннего возраста посещают множество дополнительных занятий. «Считается, что от того, где учился человек, во многом зависит его будущая жизненная траектория, так как обучение в престижных школе и вузе — это не только знания, но и социальное взаимодействие с людьми, которые могут в будущем стать очень успешными», — говорит он.
Существенная статья расходов — это питание, многие продукты стоят дороже, чем в России, например мясо (корейская говядина), фрукты (особенно яблоки). Не менее ощутимы затраты на транспорт и бензин. Назаренко резюмирует: прожиточный минимум на семью из четырех человек в Корее составляет не менее $10 000 в месяц.
Россияне отмечают, чтобы комфортно жить в Южной Корее и вливаться в общество, желательно знать язык. Ирина Жданова считает, что из азиатских языков корейский самый простой: корейцы используют буквы, а не иероглифы. Однако этот язык в любом случае достаточно сильно отличается от русского или европейских и его не так просто освоить.
Высшее образование в Южной Корее может быть достаточно привлекательным для россиян. Южнокорейские университеты принимают иностранных студентов, предлагая множество различных грантов, которые позволяют бесплатно учиться, получать стипендию, оплачивать жилье. Поступить в корейский университет иностранцам чуть ли не легче, чем самим корейцам, рассказывает Жданова: нужно собрать свои оценки, сертификаты, иногда портфолио и ждать приглашения. Вадим Акуленко рассказывает, что южнокорейское образование построено во многом на принципах американской системы: студент формирует свой образовательный «пакет» самостоятельно, хотя и обязан прослушать ряд обязательных для своей специальности курсов.
С визой или без визы
Южная Корея привлекает российских туристов безвизовым режимом: достаточно оформить электронное разрешение за $10, которое дает право на въезд на 90 дней на полгода, но не более 60 дней подряд. До 2022 года, когда из Южной Кореи были прямые рейсы до России, россияне уезжали во Владивосток и сразу возвращались в Корею, чтобы находиться там еще 30 дней. Сейчас путешественники с этой же целью вылетают во Вьетнам или на Филиппины. Российские карты при оплате сборов не принимают, но можно прибегнуть к помощи агентств. Если нужно провести в стране больше 60 дней подряд, можно получить туристическую визу.В Южной Корее можно получить несколько типов виз: дипломатическую (категория A), туристическую (
, краткосрочную гостевую (C), долгосрочную нерабочую (D), долгосрочную рабочую (E), визу для долгосрочного проживания (F), временную (G) и туристическо-рабочую (H). Как Генеральное консульство России в Пусане, студенты часто приезжают по визам D-2 или D-4, которые позволяют работать, но не больше 20 часов в неделю во время учебы и до 40 часов на каникулах. Студенты, которые хотят работать больше, могут поменять визовый статус на S-3 (разрешение на работу для студентов), а после получения диплома обратиться за визой D-10, чтобы найти работу.
Визы категории G — это визы для лиц, которые хотят получить , находятся на лечении, участвуют в судебных процессах или нуждаются в помощи по гуманитарным соображениям. В 2024 году Южная Корея ввела для цифровых кочевников: для ее получения нужно подтвердить работу в иностранной компании и доход $5300 в месяц.
Для получения вида на жительство Южной Кореи нужно прожить в стране не менее пяти лет, подтвердить доход, знание корейского языка на уровне не ниже TOPIK (Test of Proficiency in Korean) и отсутствие судимости. По состоянию на 2023 год в Южной Корее легально около 2,5 млн иностранцев, из которых 190 000 получили вид на жительство, включая 600 россиян (менее 0,4% от общего числа).
По прогнозу, в 2022 году The Economist, население Южной Кореи сократится с 52 млн до 46 млн к 2050-му, а затем до 36 млн к 2070-му. Исследование, проведенное Центром исследований и обучения миграции (MRTC) в Сеуле, , что к 2030 году Южной Корее потребуется около 4 млн иностранных рабочих для поддержания необходимой доли трудоспособного населения. В Южной Корее работают нелегалы, в том числе из России и других стран СНГ, которые приехали по K-ETA или турвизе и зарабатывают на корейских заводах больше, чем на аналогичных предприятиях на родине. Нехватка рабочей силы — причина, по которой работодатели готовы нанимать иностранцев без трудового договора и соответствующей визы. «Рабочая» схема, по словам Ждановой, запросить визу беженца, получить визовый статус G-1-5, который позволяет претендовать на беженство, а если/когда в нем откажут, продлевать G-1-5 чуть ли не бесконечно (необходимый пакет документов — визовая анкета, подтверждение оплаты сбора, заявление на получение статуса беженца). Лазейка работает для многих иностранцев, которые приехали на работу и не претендуют на статус беженца.
В июле 2024-го Министерство юстиции Южной Кореи , что на май этого года 8871 россиянин обратился с просьбой о предоставлении статуса беженца. По сравнению с 2021 годом, в котором убежище просили всего 45 россиян, в 2022 году число прошений выросло в 20 раз (было уже 1038), а в 2023-м — . В большинстве случаев шансы на получение политического убежища крайне малы, однако в мае в Сеуле вынес решение в пользу гражданина России, который доказал, что он открыто и неоднократно выражал свое несогласие с политикой правительства России по поводу «спецоперации»* на Украине в соцсетях и что он участвовал в антивоенных протестах до въезда в Корею в ноябре 2022 года. Минюст подал апелляцию и ожидает второго судебного разбирательства.
Как рассказывает Наталья Лим, многие приезжают в Южную Корею по студенческой визе, поступая на языковые курсы, а дальше, не покидая страну, могут поменять визу на рабочую, если устроятся в местную компанию. Учебную визу получить просто, продолжает Жданова, — нужно поступить в университет или на языковые курсы сроком от полугода. Сам процесс получения визы занимает около трех недель, но нужно успеть сделать справки о наличии денежных средств и справку об отсутствии туберкулеза, а такие справки делать только клиники, отобранные посольством Республики Корея в России.
Есть также виза для квалифицированных специалистов в определенных областях, ее могут получить обладатели — например, специалисты по выращиванию морских огурцов, мясники для халяльной продукции, сварщики, медсестры, инженеры и архитекторы. Для работы по этой визе нужен диплом или другой документ, подтверждающий квалификацию.
Работа и бизнес в Южной Корее
Россиянин Роман Вернидуб, основатель компании Koru Pharmaceuticals, в 2019 году в список 30 до 30 Forbes Asia. В Южную Корею он приехал во время учебы на кафедре востоковедения Кубанского государственного университета как студент по обмену. Через год Вернидуб получил стипендию Korean Government Scholarship Program, сдав экзамен на знание корейского языка и пройдя собеседование. Программа обеспечила ему обучение в магистратуре, полную оплату образования и ежемесячную стипендию в размере $800. Жилье по программе не оплачивалось, и Роман, как и почти все студенты, подрабатывал — занимался переводами или преподаванием языков корейским студентам и школьникам. Роман остался в Корее — устроился аналитиком в местный офис ООН, поступил в аспирантуру, а затем стал подрабатывать переводчиком для русскоязычных бизнес-делегаций. Переговоры, связанные с индустрией косметики и красоты, стали особенно интересны россиянину, и в какой-то момент он решил сам открыть компанию по дистрибуции филлеров, ботулотоксинов и другой косметической продукции в Россию и страны ближнего зарубежья. За год работы выручка компании достигла $1 млн.Несмотря на бюрократию и строгие правила, открыть компанию в Южной Корее можно, если есть деньги, говорит Вернидуб. Для этого нужно оформить инвестиционную визу и вложить в уставный капитал вновь открытой компании 100 млн корейских вон ($75 000). Роман использовал для инвестиций личные накопления и заемные средства.
Инвестиционная виза D-8 дается сроком на год, через год ее нужно продлевать, показывая развитие бизнеса и рост компании (например, подтвердить наем сотрудников-корейцев). Через три года визу инвестора можно поменять на ВНЖ, сдав экзамен на знание корейского языка и доказав, что прибыль компании выше, чем средняя прибыль других компаний в этой же отрасли. Но это не обязательно: можно просто ежегодно продлевать визу D-8, говорит Вернидуб. Сам россиянин через четыре года после старта бизнеса прошел программу социальной интеграции в Корее (онлайн за два месяца) и получил ВНЖ.
Такую же социальной интеграции проходил и Вадим Акуленко. Он рассказывает, что в программе пять ступеней, в которой четыре ступени — это изучение языка и культуры, а на пятом уровне нужно освоить знания законодательства, истории и географии.
Когда бизнес Вернидуба стал активно расти, его компания начала развивать и собственные бренды косметики. Через четыре года он привлек инвестиции за долю в компании и построил завод. Корейские инвесторы, среди которых были Samsung Securities и Posco Venture Capital, задавали россиянину вопросы в духе «А не сбежите ли вы со всеми деньгами в Россию?». Но предприниматель хорошо говорил по-корейски, в компании на момент поиска инвестиций работало уже 60 человек (сейчас больше 150), она показывала стабильную прибыль, так что в итоге ему поверили.
К тому же история Романа Вернидуба стала широко в предпринимательских кругах и разошлась в СМИ: практически единственный иностранец в Южной Корее, возглавляющий известную компанию, бывший студент, который выиграл стипендию KGS. Сейчас основной инвестор его компании — корейский венчурный фонд Xinova Capital. «Пока ты платишь налоги и соблюдаешь трудовое законодательство, никто тебя не трогает. Более того, если компания развивается на свои средства, можно рассчитывать на дотации со стороны государства», — говорит Вернидуб.
Екатерина Назаренко также живет в Южной Корее со статусом инвестора, который получила больше 12 лет назад. Немаловажным фактором в выборе страны для расширения бизнеса она называет географический. Корея относительно близка к ее родному Хабаровску, где сосредоточен ее основной бизнес. 2,5 года назад добраться до Кореи можно было прямыми рейсами за 2,5 часа, поэтому привезти эксклюзивную фурнитуру и ткань для лимитированных выпусков было значительно проще. Сейчас маршруты стали сложнее и логистика дороже.
Только после 10 лет бизнеса в сфере фешен-ретейла Екатерина решила рассмотреть варианты масштабирования в Южной Корее. Останавливали непростые финансовые условия и высокие критерии к выбору торговых точек, начиная от внешнего оформления и сервиса и заканчивая правилами приема сотрудников на работу. Из плюсов ведения бизнеса в Корее Назаренко отмечает продакшен рекламы, в котором корейцы всегда проявляют «чувство стиля».
Товары Mono Texture не под санкциями, но после 2022 года появились сложности: Назаренко из-за российского гражданства компании отказали в использовании некоторых платежных систем, например KakaoPay. Из ощутимых минусов ведения бизнеса в Южной Корее — высокая арендная ставка и депозитные системы при аренде недвижимости. Но проблем с тем, что бренд российский, предпринимательница не чувствует.
Для ведения бизнеса у россиянина должна быть долгосрочная виза категории F или виза иностранного инвестора D-8 или D-9 из категории D, напоминает Алекс Чанг. Популярная форма ведения бизнеса в Южной Корее — это акционерное общество (АО). В Южной Корее действует прогрессивная шкала подоходного налога — от 6% до 40%.
В Корее довольно строгая политика в отношении найма иностранных сотрудников. Если у вас инвестиционная иностранная компания, то, только приняв на работу пять корейцев, можно взять иностранного сотрудника, при этом нужно доказать его уникальную квалификацию. В Корее зафиксирована минимальная оплата труда — это $7 в час, а официальное трудоустройство обязательно, говорит Назаренко.
Роман Вернидуб рассказывает, что стартовая зарплата студента без опыта работы в Южной Корее составляет порядка $2000, это «минимальный прожиточный минимум» без возможности откладывать. Менеджеры на заводах крупных компаний типа Samsung могут рассчитывать на $3000-5000. Мидл-менеджмент получает около $5000-10000.
Восточная ментальность и любовь к правилам и косметическим процедурам
В сообщается, что после решения Конституционного суда от 2001 года, расширившего определение понятия «соотечественник», Южная Корея начала предоставлять вид на жительство этническим корейцам, проживающим в Китае и бывших советских республиках. Однако число этнических корейцев из бывшего Советского Союза начало расти в 2014 году, когда им разрешили привозить с собой членов семей. Раньше большинство мигрантов из числа этнических корейцев были выходцами из Китая и говорили по-корейски. За последние 10 лет число этнических корейцев из бывших советских республик, не говорящих по-корейски, резко возросло. В 2023 году в стране проживало около 105 000 переехавших из-за рубежа этнических корейцев — почти в пять раз больше, чем 10 лет назад.Корейцы, которые приезжают из стран бывшего СССР, часто с различными проблемами — это незнание языка (в том числе среди детей, которые посещают школу), «неулыбчивость» приезжих, которую местные принимают за враждебность, а также сегрегация, когда из районов, где селятся «русские корейцы», уезжают корейские соседи. Эксперты связывают это с отсутствием четкой иммиграционной политики в одной из самых этнически однородных в мире стран.
Южная Корея — удобная страна для путешественников, которых интересуют экзотическая природа и необычные культурные достопримечательности. Самое лучшее время для посещения Кореи — весна и осень. Все четыре сезона ярко выражены, но зима не снежная, а летом обычно сезон дождей, но, по словам Лим, это переносится комфортно.
Россиян обычно удивляет, что корейцы вполне обыденно относятся к бьюти-процедурам. Наталья Лим рассказывает, что и женщины, и мужчины могут на обеденном перерыве прийти в косметологическую клинику и поставить себе какие-то инъекции, сделать лазерные аппаратные процедуры для лица, даже какие-то мини-операции и вернуться на работу. Следить за своим внешним видом — часть рутинной жизни корейцев, причем для мужчин это едва ли не важнее, чем для женщин.
Еще одна особенность корейцев — любовь к правилам. Жданова вспоминает, что если сэндвич обозначен как холодный, то его не разогреют, несмотря на просьбы. Одноразовый стакан в некоторых кофейнях дают только навынос. Корейцы дружелюбны и всячески избегают неприятных ситуаций в общении. Вадим Акуленко говорит, что это связано с восточной ментальностью и конфуцианской культурой: россиянам сложно привыкнуть к тому, что в корейском языке невозможен ответ «нет» во время диалога. Если корейцы не могут что-то сделать, они, скорее всего, постараются не говорить об этом напрямую. Ждановой приходилось подолгу ждать, когда продавцы вместо того, чтобы объяснить, что нужного товара нет в наличии, продолжали безрезультатно «искать» его в магазине.
Чанг также напоминает про некоторые особенности общественного устройства: например, в Южной Корее существует четкое разделение между гражданами и иностранцами, и к иностранцам относятся менее благосклонно, чем к корейцам, особенно при оказании государственных услуг.
Вадим Акуленко согласен, что в южнокорейском обществе существует строгая иерархия, из которой иностранцы зачастую исключаются. «Однако, — говорит он, — нужно внутренне быть готовым выполнять неписаные правила, связанные с авторитетом начальника и обязательными переработками, не отраженными в трудовом контракте». Акуленко также советует россиянам в Южной Корее быть готовым промолчать, где нужно, задобрить кого-то подарком, сходить выпить с человеком, даже если ты этого не хочешь. Часто россиян может расстраивать формализм корейцев, когда надо сделать все по инструкции, а рациональное предложение сгладить углы или закрыть на что-то глаза не находит понимания.
