В третьем квартале 2023 года арбитражные суды России завершили 61,75 тыс. процедур банкротства граждан, которые задолжали совокупно более чем 189 млрд руб. РБК Pro изучил самые крупные кейсы по сумме долга и размеру погашенных обязательств
В третьем квартале 2023 года суды завершили более 60 тыс. дел о несостоятельности, побив рекорды начала года, когда впервые число дел превысило 50 тыс. При этом, как и раньше, львиная доля обязательств приходится на топ-50 крупнейших должников — почти 93 млрд руб. Остальные 61,7 тыс. банкротов, соответственно, задолжали 96 млрд руб.
Михаил Икаев в 2015–2019 годах в качестве ИП торговал автозапчастями и топливом в Ростовской области, продавая их в розницу и поставляя по госзакупкам. При этом он, не являясь официально владельцем компаний, в 2017 году поручился перед Глобэкс-банком по четырем кредитам на общую сумму 1,3 млрд руб. за ООО «Еврогрупп» и ООО «ТД Барс». Еще ранее он поручился за ООО «ТД Веста» и ООО «Лорри Пойнтс» (в которых он тоже не был участником) перед ВТБ по обязательствам на общую сумму 1,9 млрд руб. В 2020 году, к которому все компании-заемщики были уже признаны банкротами, ВТБ и ВЭБ (которому достался Глобэкс-банк после санации) предъявили эти требования к Икаеву как поручителю вместе с набежавшими процентами и пенями на общую сумму почти 600 млн руб.
Михаил Икаев объявил себя банкротом. И эта процедура стала по-своему прецедентной, потому что поднятый в ее рамках вопрос заслужил внимания судебной коллегии Верховного суда РФ. Суть его в том, должен ли поручитель отвечать по мораторным процентам на сумму долга или они взыскиваются только с основного заемщика?
Дело в том, что с момента банкротства проценты по кредитам перестают начисляться, а вместо них «капают» мораторные по установленной законом ставке 6,5% годовых. ВЭБ и ВТБ заявили набежавшие проценты по кредитам компаний-заемщиков к включению в реестр требований ИП Икаева, но тот возразил, что они предъявляются к основному должнику, а он, поручитель, по ним отвечать не должен. Три инстанции суда его поддержали, но ВС указал, что обязательство поручителя является акцессорным по отношению к основному обязательству. То есть поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник. Это означает, что поручитель должен отвечать перед основным кредитором и в части начисленных мораторных процентов.
Впрочем, эта победа не сильно помогла банкам в реальном получении денег: продав имущество ИП Икаева, финансовый управляющий выручил всего 1,8 млн руб., из которых кредиторы получили 1,6 млн руб. И суд освободил банкрота от дальнейшего исполнения обязательств.
Евгений Гурченко, руководитель судебно-арбитражной практики Адвокатского бюро ЕПАМ в Петербурге
«Дело интересно сразу несколькими аспектами. С одной стороны, оно скорректировало судебную практику по вопросу объема ответственности поручителя в ситуации банкротства. В целом итоговый подход судов к вопросу включения мораторных процентов выглядит более чем логично.
С другой стороны, интересно, что кредиторы не попробовали привлечь поручителя к субсидиарной ответственности по долгам тех компаний, по которым было выдано поручительство должником. Обычно поручительство выдается за подконтрольные компании, даже в условиях отсутствия формального контроля. Дело также типично объемом возвращенных кредиторам денежных средств — это очередной пример того, насколько неэффективен существующий институт банкротства».
После двух лет разбирательств финансовый управляющий продал все, что нашел, — два земельных участка площадью по 1 тыс. кв. м каждый, но все средства, вырученные с торгов (около 200 тыс. руб.), пошли на выплаты самому управляющему и привлеченным им лицам. В итоге бывший фермер был освобожден от дальнейшего исполнения обязательств, а банк не получил ни рубля.
Кредитовал проекты ВНСС Ханты-Мансийский банк, который к моменту банкротства застройщика сам в результате цепочки санаций оказался в составе национального банка «Траст». Таким образом, именно государственный банк непрофильных активов и стал основным кредитором компаний, входящих в строительный холдинг. Роман Акулов наряду с другими топ-менеджерами и бенефициарами холдинга выступал поручителем по всем кредитам, поэтому его личное банкротство последовало сразу за банкротством застройщика.
Впрочем, за три года процедуры финансовому управляющему не удалось найти у должника никакого имущества, так что результат банкротства был нулевой.
Татьяна Грушко, директор по развитию Legal to Business
«В нашей практике встречаются должники с многомиллиардными долгами и с нулевой конкурсной массой. Работа по взысканию таких долгов самая трудная, но и самая интересная. Сначала в таких случаях проводится детальный анализ имущественного положения должника, членов его семьи и близких. Часто для этой предварительной работы привлекаются детективы. В результате проработки появляется понимание не только того, в какой стране и на каких лиц оформлено имущество должника, но и сколько будет стоить обращение взыскания на это имущество».
Согласно приговору Тимуру Акберову «в преступной схеме была отведена роль пособника по оказанию членам организованной преступной группы содействия в совершении преступления советами, предоставлением информации в виде юридических консультаций, касающихся подготовки необходимых для достижения преступных намерений документов, а также в устранении препятствий к совершению противоправных действий путем голосования на заседаниях кредитного комитета банка в поддержку выдачи кредитов определенному, подобранному соучастниками юридическому лицу».
В 2021 году было возбуждено дело о несостоятельности Тимура Акберова, в рамках которого финансовый управляющий обнаружил, что незадолго до своего ареста юрист успел продать своему сыну Даниилу 16 соток и дачный домик в садоводстве. Однако попытка оспорить эти сделки оказалась безуспешной: суд землю оставил за покупателем. В итоге дело завершилось с нулевым результатом, а банкрот не был освобожден от долга перед АСВ.
Арутюн Саркисян, адвокат, руководитель направления «Реструктуризация и несостоятельность» ООО «Некстонс СТП» (Петербург)
«Дело навевает мысли о формирующейся и, скорее, оформившейся тенденции попыток привлечения профессиональных консультантов к уголовной и субсидиарной ответственности. Конечно, консультант может оказаться преступником (организатором, пособником, подстрекателем или исполнителем). Но одновременно и в большей степени под ударом оказываются вполне правомерные виды оказания услуг: законные способы оптимизации налогообложения и каст-менеджмент, антикризисное управление, гонорар успеха, меры по уменьшению рисков оспаривания сделок или привлечения к ответственности в форме убытков или субсидиарной ответственности, работа по сбору доказательств. Лишний раз задумаешься, помогать ли очередному клиенту с его «бедой» или «себе дороже».
По версии обвинения, незадолго до отзыва у «Огней Москвы» лицензии руководство банка организовало хищение денег под видом расходных операций по счетам физических лиц: с массовой подделкой подписей клиентов на заявлениях о закрытии их счетов с полным снятием денежных средств. Таких обманутых вкладчиков оказалось более сотни, а с их счетов было похищено более 1 млрд руб. Весь же ущерб банку от преступных действий осужденных суд оценил в 9,95 млрд руб., которые были взысканы в пользу АСВ. С набежавшими пенями получилось более 10,3 млрд руб.
Дело о банкротстве Александра Башмакова не принесло кредиторам ни рубля: имущества у осужденного экс-банкира никакого не оказалось (была только 1/5 доли в квартире в Москве, но ее управляющий даже не стал выставлять на торги, оставив семье банкрота как единственное жилье). В итоге долг перед АСВ в лице банка «Огни Москвы» не был списан в результате процедуры.
Ахмед Кулаев, управляющий партнер АТРА
«Хотя эта история далека до завершения, но уже сейчас можно предположить с высокой долей вероятности, что в ней не выиграет ни кредитор, ни должник. Кредитор не получит сколь-либо значимой суммы в счет погашения задолженности в связи с отсутствием имущества у должника. В то же время и задолженность должника не будет списана в результате процедуры банкротства в связи с его недобросовестным поведением, установленным в рамках уголовного дела».
В третьем квартале 2023 года суды завершили более 60 тыс. дел о несостоятельности, побив рекорды начала года, когда впервые число дел превысило 50 тыс. При этом, как и раньше, львиная доля обязательств приходится на топ-50 крупнейших должников — почти 93 млрд руб. Остальные 61,7 тыс. банкротов, соответственно, задолжали 96 млрд руб.
Топ-5 должников по сумме долга
Пятое место. Михаил Икаев, Ростовская область. 3,794 млрд руб.
Михаил Икаев в 2015–2019 годах в качестве ИП торговал автозапчастями и топливом в Ростовской области, продавая их в розницу и поставляя по госзакупкам. При этом он, не являясь официально владельцем компаний, в 2017 году поручился перед Глобэкс-банком по четырем кредитам на общую сумму 1,3 млрд руб. за ООО «Еврогрупп» и ООО «ТД Барс». Еще ранее он поручился за ООО «ТД Веста» и ООО «Лорри Пойнтс» (в которых он тоже не был участником) перед ВТБ по обязательствам на общую сумму 1,9 млрд руб. В 2020 году, к которому все компании-заемщики были уже признаны банкротами, ВТБ и ВЭБ (которому достался Глобэкс-банк после санации) предъявили эти требования к Икаеву как поручителю вместе с набежавшими процентами и пенями на общую сумму почти 600 млн руб.
Михаил Икаев объявил себя банкротом. И эта процедура стала по-своему прецедентной, потому что поднятый в ее рамках вопрос заслужил внимания судебной коллегии Верховного суда РФ. Суть его в том, должен ли поручитель отвечать по мораторным процентам на сумму долга или они взыскиваются только с основного заемщика?
Дело в том, что с момента банкротства проценты по кредитам перестают начисляться, а вместо них «капают» мораторные по установленной законом ставке 6,5% годовых. ВЭБ и ВТБ заявили набежавшие проценты по кредитам компаний-заемщиков к включению в реестр требований ИП Икаева, но тот возразил, что они предъявляются к основному должнику, а он, поручитель, по ним отвечать не должен. Три инстанции суда его поддержали, но ВС указал, что обязательство поручителя является акцессорным по отношению к основному обязательству. То есть поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник. Это означает, что поручитель должен отвечать перед основным кредитором и в части начисленных мораторных процентов.
Впрочем, эта победа не сильно помогла банкам в реальном получении денег: продав имущество ИП Икаева, финансовый управляющий выручил всего 1,8 млн руб., из которых кредиторы получили 1,6 млн руб. И суд освободил банкрота от дальнейшего исполнения обязательств.
Евгений Гурченко, руководитель судебно-арбитражной практики Адвокатского бюро ЕПАМ в Петербурге
«Дело интересно сразу несколькими аспектами. С одной стороны, оно скорректировало судебную практику по вопросу объема ответственности поручителя в ситуации банкротства. В целом итоговый подход судов к вопросу включения мораторных процентов выглядит более чем логично.
С другой стороны, интересно, что кредиторы не попробовали привлечь поручителя к субсидиарной ответственности по долгам тех компаний, по которым было выдано поручительство должником. Обычно поручительство выдается за подконтрольные компании, даже в условиях отсутствия формального контроля. Дело также типично объемом возвращенных кредиторам денежных средств — это очередной пример того, насколько неэффективен существующий институт банкротства».
Четвертое место. Алаудин Богатырев, Республика Ингушетия. 4,555 млрд руб.
Арбитражный суд Республики Ингушетия рассмотрел дело о банкротстве фермера Алаудина Богатырева из села Сурхахи под Нальчиком, задолжавшего Россельхозбанку 4,5 млрд руб. Брал в свое время фермер 2,7 млрд руб., но за несколько лет набежали проценты, неустойки и комиссии на 1,8 млрд руб., отдать которые предприниматель не сумел, так что в 2019 году банк подал иск о его банкротстве.После двух лет разбирательств финансовый управляющий продал все, что нашел, — два земельных участка площадью по 1 тыс. кв. м каждый, но все средства, вырученные с торгов (около 200 тыс. руб.), пошли на выплаты самому управляющему и привлеченным им лицам. В итоге бывший фермер был освобожден от дальнейшего исполнения обязательств, а банк не получил ни рубля.
Третье место. Роман Акулов, Ханты-Мансийский автономный округ. 4,896 млрд руб.
Роман Акулов, партнер по бизнесу известных в ХМАО девелоперов Андрея Копайгоры и Александра Вайсбурта, обанкротился в результате дефолта принадлежавшего им строительного холдинга ВНСС. Компания — лидер строительного рынка Сургута «лопнула» в 2019 году, оставив без квартир до 1 тыс. дольщиков.Кредитовал проекты ВНСС Ханты-Мансийский банк, который к моменту банкротства застройщика сам в результате цепочки санаций оказался в составе национального банка «Траст». Таким образом, именно государственный банк непрофильных активов и стал основным кредитором компаний, входящих в строительный холдинг. Роман Акулов наряду с другими топ-менеджерами и бенефициарами холдинга выступал поручителем по всем кредитам, поэтому его личное банкротство последовало сразу за банкротством застройщика.
Впрочем, за три года процедуры финансовому управляющему не удалось найти у должника никакого имущества, так что результат банкротства был нулевой.
Татьяна Грушко, директор по развитию Legal to Business
«В нашей практике встречаются должники с многомиллиардными долгами и с нулевой конкурсной массой. Работа по взысканию таких долгов самая трудная, но и самая интересная. Сначала в таких случаях проводится детальный анализ имущественного положения должника, членов его семьи и близких. Часто для этой предварительной работы привлекаются детективы. В результате проработки появляется понимание не только того, в какой стране и на каких лиц оформлено имущество должника, но и сколько будет стоить обращение взыскания на это имущество».
Второе место. Тимур Акберов, Республика Татарстан. 8,413 млрд руб.
Бывший начальник юридического департамента Смоленского банка Тимур Акберов стал банкротом после того, как 5 марта 2019 года Тверской суд Москвы признал его виновным в присвоении денежных средств и преднамеренном банкротстве кредитной организации незадолго до отзыва у нее Центробанком лицензии в 2013 году. Приговором суда юрист был отправлен за решетку на пять с половиной лет, а кроме того, стал должником по гражданскому иску АСВ о взыскании материального ущерба в размере 8,413 млрд руб., причиненного преступным деянием.Согласно приговору Тимуру Акберову «в преступной схеме была отведена роль пособника по оказанию членам организованной преступной группы содействия в совершении преступления советами, предоставлением информации в виде юридических консультаций, касающихся подготовки необходимых для достижения преступных намерений документов, а также в устранении препятствий к совершению противоправных действий путем голосования на заседаниях кредитного комитета банка в поддержку выдачи кредитов определенному, подобранному соучастниками юридическому лицу».
В 2021 году было возбуждено дело о несостоятельности Тимура Акберова, в рамках которого финансовый управляющий обнаружил, что незадолго до своего ареста юрист успел продать своему сыну Даниилу 16 соток и дачный домик в садоводстве. Однако попытка оспорить эти сделки оказалась безуспешной: суд землю оставил за покупателем. В итоге дело завершилось с нулевым результатом, а банкрот не был освобожден от долга перед АСВ.
Арутюн Саркисян, адвокат, руководитель направления «Реструктуризация и несостоятельность» ООО «Некстонс СТП» (Петербург)
«Дело навевает мысли о формирующейся и, скорее, оформившейся тенденции попыток привлечения профессиональных консультантов к уголовной и субсидиарной ответственности. Конечно, консультант может оказаться преступником (организатором, пособником, подстрекателем или исполнителем). Но одновременно и в большей степени под ударом оказываются вполне правомерные виды оказания услуг: законные способы оптимизации налогообложения и каст-менеджмент, антикризисное управление, гонорар успеха, меры по уменьшению рисков оспаривания сделок или привлечения к ответственности в форме убытков или субсидиарной ответственности, работа по сбору доказательств. Лишний раз задумаешься, помогать ли очередному клиенту с его «бедой» или «себе дороже».
Первое место. Александр Башмаков, Москва. 10,375 млрд руб.
Александр Башмаков был финансовым директором еще одного лопнувшего банка — «Огни Москвы», у которого ЦБ отозвал лицензию в 2014 году. Сразу после этого события топ-менеджер, вызванный в качестве свидетеля по уголовному делу о хищениях из банка, эмигрировал из России, после чего в 2015 году был отнесен к числу подозреваемых и заочно арестован. Финансист был объявлен в международный розыск, но услуги Интерпола не понадобились: в январе 2016 года Башмаков был задержан в аэропорту Шереметьево, когда вернулся в Россию инкогнито, с документами на другое имя. Еще через год Басманный суд Москвы приговорил его к семи годам колонии общего режима, признав виновным в мошенничестве.По версии обвинения, незадолго до отзыва у «Огней Москвы» лицензии руководство банка организовало хищение денег под видом расходных операций по счетам физических лиц: с массовой подделкой подписей клиентов на заявлениях о закрытии их счетов с полным снятием денежных средств. Таких обманутых вкладчиков оказалось более сотни, а с их счетов было похищено более 1 млрд руб. Весь же ущерб банку от преступных действий осужденных суд оценил в 9,95 млрд руб., которые были взысканы в пользу АСВ. С набежавшими пенями получилось более 10,3 млрд руб.
Дело о банкротстве Александра Башмакова не принесло кредиторам ни рубля: имущества у осужденного экс-банкира никакого не оказалось (была только 1/5 доли в квартире в Москве, но ее управляющий даже не стал выставлять на торги, оставив семье банкрота как единственное жилье). В итоге долг перед АСВ в лице банка «Огни Москвы» не был списан в результате процедуры.
Ахмед Кулаев, управляющий партнер АТРА
«Хотя эта история далека до завершения, но уже сейчас можно предположить с высокой долей вероятности, что в ней не выиграет ни кредитор, ни должник. Кредитор не получит сколь-либо значимой суммы в счет погашения задолженности в связи с отсутствием имущества у должника. В то же время и задолженность должника не будет списана в результате процедуры банкротства в связи с его недобросовестным поведением, установленным в рамках уголовного дела».
