В одном государстве правила мышь.
Обычное дело, когда правит не совсем подходящий для правления человек — но тут совсем уж неподходящий, да и не человек вовсе. Десять лет мужики думали, и на одиннадцатый год, собравшись у Ивана Федоровича в грязном погребе, пришли к единому выводу. Иван Петрович пробасил:
— Негоже, мужики, мышь значит, правит.
— Мышь правит, — согласились мужики, переглянувшись.
— Это, значит, — продолжал Иван Федорович, всё более раскаляясь, так, что пот у него из всех щелей полился, — совсем негоже.
— Негоже, негоже, — зароптали мужики, задвигали стульями, опрокинули бочку с капустой.
Иван Федорович гордо оглядел присутствующих. Его словно наполнило изнутри кипятком. Он вырвался из душного погреба, озаренный неведомой музой, понесся со всех своих кривых ног в лес, и там за ночь из веточек и бересты смастерил Свистолет.
С тех пор мужики зауважали Ивана Федоровича.
