Долгое время в судебной практике можно было встретить различные толкования по вопросу соотношения требования по субсидиарке и требования из договора поручительства, когда ответчиком выступает одно и то же лицо, а основанием — фактически один и тот же договор.
Также неоднозначным являлся вопрос соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования гражданского истца в рамках уголовного дела.
В статье будут рассмотрены позиции судов, которые наиболее часто встречаются в рамках поставленных выше вопросов.
Зачастую контролирующие лица не только привлекаются к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, но также являются и поручителями по обязательствам перед теми же кредиторами, в пользу которых в дальнейшем может быть исполнен судебный акт по субсидиарной ответственности.
В судебной практике длительное время существовал подход, что привлечение к субсидиарной ответственности и взыскание задолженности в связи с предоставлением поручительства являются двойной ответственностью ответчика. Поскольку если поручительство предоставлено, например, по обязательству перед банком, а требования того же банка установлены в реестре требований кредиторов юридического лица (основного должника), то контролирующее лицо фактически будет нести ответственность дважды за неисполнение одного и того же обязательства юридического лица (основного должника) перед банком по кредитному договору.
Подходов в судебной практике было несколько.
При этом подобных выводов было подавляющее большинство. Суды занимали сторону гражданина, по совместительству являющегося КДЛ в рамках споров по субсидиарной ответственности.
В дальнейшем подход судов претерпел изменение. Основным аргументом в пользу того, что речь идет не о двойной ответственности, а о разных ее видах, стала правовая природа ответственности.
Выводы, к которым пришел Верховный суд РФ, сформулированы следующим образом.
Законодатель разделяет обязательства по основаниям их возникновения. Обязательства могут возникнуть как из договоров и других сделок, так и вследствие причинения вреда (п. 2 ст. 307 Гражданского кодекса РФ).
Ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки — соответствующего договора, предусмотренного пар. 5 гл. 23 Гражданского кодекса РФ, и состоит в том, что поручитель обязуется нести ответственность за основного должника.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства. Вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица — неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник не может исполнять свои обязательства (ст. 1064 Гражданского кодекса РФ).
Руководствуясь приведенными выводами, Верховный суд РФ отметил также следующее:
В данном случае следует еще обратить внимание на различные правовые последствия рассматриваемых видов ответственности.
Если ответчик (КДЛ) будет в дальнейшем признан банкротом, то он будет по итогу процедуры освобожден от исполнения обязательства из договора поручительства. При этом не допускается освобождения гражданина от обязательства в связи с привлечением его к субсидиарной ответственности (п. 6 ст. 213.28 закона о банкротстве).
Таким образом, различная правовая природа и различные последствия в связи с привлечением к субсидиарной ответственности и взысканием задолженности из договора поручительства обусловили вывод, к которому пришел Верховный суд РФ, об отсутствии двойного размера ответственности.
В дальнейшем указанная позиция нашла отражение и в иных судебных актах, в частности, можно отметить следующие примеры:
В данном случае представляется довольно значимым вывод суда, приведенный в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 21.02.2022 по делу № А41-67205/2020, что субсидиарная ответственность руководителя должника или КДЛ не прекращается даже в случае погашения задолженности поручителем, так как это особый вид деликтной ответственности.
Следовательно, позиция, сформированная Верховным судом РФ, получила дальнейшее развитие в судебной практике. Суды более детально разъяснили вопросы, которые не были рассмотрены высшей судебной инстанцией. Вместе с тем рассмотренный подход представляется довольно спорным. Если ключевые выводы связаны, прежде всего, с правовой природой ответственности и возможностью (или невозможностью) освобождения КДЛ от исполнения обязательств в рамках процедуры банкротства указанного лица, то существует способ избежать освобождение КДЛ от обязательств. В частности, таким вариантом могло быть установление требований в реестр по спору о субсидиарной ответственности с возможным исключением требований, возникших из договора поручительства, из реестра.
В таком случае негативные последствия, связанные с недобросовестной деятельностью КДЛ при реализации им контролирующих полномочий в юридическом лице, в любом случае наступят. КДЛ не будет освобожден от обязательств в данной части. Но сумма ответственности в таком случае будет возложена в пределах задолженности, возникшей в связи с неисполнением обязательств по гражданско-правовому договору.
Помимо проблематики, возникающей при рассмотрении вопроса о соотношении требования по субсидиарной ответственности и задолженности из договора поручительства, спорным также длительное время являлся вопрос по возможности привлечения к субсидиарной ответственности и определения такого размера ответственности КДЛ в соотношении с удовлетворением требований гражданского истца в рамках уголовного дела.
В итоге точку по данному вопросу поставил Верховный суд РФ, придя к выводу, что требование по субсидиарной ответственности и требование гражданского истца в рамках уголовного дела носят зачетный характер по отношению друг к другу.
Верховный суд РФ в Определении от 03.07.2020 по делу № А40-203647/2015 выделил следующие ключевые аспекты:
Кроме приведенных выводов, в определении также отмечено:
Выводы Верховного суда РФ в дальнейшем нашли отражение и в иных материалах судебной практики:
«Установив, что в части требований, включенных в реестр должника (семь кредиторов) как предмет, так и основание требований, и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают, апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о том, что задолженность указанных кредиторов на общую сумму 1 013 070 рублей не подлежит взысканию в порядке субсидиарной ответственности, поскольку она уже взыскана с ответчика как с причинителя вреда в рамках уголовного дела, следовательно, правомерно прекратил производство по заявлению в указанной части» (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 03.07.2023 по делу № А33-27888/2019).
При этом довод о двойном взыскании наряду с гражданским иском в уголовном деле может быть учтен судом при определении размера субсидиарной ответственности контролирующего должника лица» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.06.2021 по делу № А44-9525/2019).
В судебной практике также отмечено, что довод о зачетном характере двух видов ответственности необходимо заявлять только на стадии установления размера ответственности, но не на стадии установления оснований для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности:
Сопоставляя рассмотренный вопрос с вопросом соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, следует отметить, что основополагающим и объединяющим в данном случае аспектом является правовая природа. В одном случае различная правовая природа требования (из деликта и договора) обусловила формирование в судебной практике позиции, что КДЛ может нести ответственность фактически два раза, несмотря на единожды полученный кредит юридическим лицом (основным должником). В другом случае речь идет о тождественности требований и единой правовой природе (оба требования возникли из причинения вреда, то есть из деликта).
Вместе с тем, несмотря на разумное обоснование соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, представляется несостоятельным подход о возложении одной и той же суммы на привлекаемое к ответственности лицо. Поскольку в данном случае основная цель — возмещение ущерба, а не применение карательных мер в виде нескольких размеров ответственности.
Также неоднозначным являлся вопрос соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования гражданского истца в рамках уголовного дела.
В статье будут рассмотрены позиции судов, которые наиболее часто встречаются в рамках поставленных выше вопросов.
Субсидиарная ответственность КДЛ и поручительство
Зачастую контролирующие лица не только привлекаются к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, но также являются и поручителями по обязательствам перед теми же кредиторами, в пользу которых в дальнейшем может быть исполнен судебный акт по субсидиарной ответственности.В судебной практике длительное время существовал подход, что привлечение к субсидиарной ответственности и взыскание задолженности в связи с предоставлением поручительства являются двойной ответственностью ответчика. Поскольку если поручительство предоставлено, например, по обязательству перед банком, а требования того же банка установлены в реестре требований кредиторов юридического лица (основного должника), то контролирующее лицо фактически будет нести ответственность дважды за неисполнение одного и того же обязательства юридического лица (основного должника) перед банком по кредитному договору.
Подходов в судебной практике было несколько.- В одном случае суды в принципе не привлекали КДЛ к субсидиарной ответственности в связи с установлением требований кредитора в реестре требований кредиторов гражданина из договора поручительства.
- В другом случае некоторые суды обращали внимание на установление требований в реестре из договора поручительства на стадии определения размера субсидиарной ответственности, следовательно, устанавливали наличие оснований, но не устанавливали размер ответственности.
- В третьем случае, определив основания и размер ответственности, суды не включали требования из субсидиарной ответственности в реестр требований кредиторов гражданина, указывая, что в нем уже установлены требования кредитора (как было указано выше, речь идет преимущественно о банках) из договора поручительства.
При этом подобных выводов было подавляющее большинство. Суды занимали сторону гражданина, по совместительству являющегося КДЛ в рамках споров по субсидиарной ответственности.
В дальнейшем подход судов претерпел изменение. Основным аргументом в пользу того, что речь идет не о двойной ответственности, а о разных ее видах, стала правовая природа ответственности.
Выводы, к которым пришел Верховный суд РФ, сформулированы следующим образом.Законодатель разделяет обязательства по основаниям их возникновения. Обязательства могут возникнуть как из договоров и других сделок, так и вследствие причинения вреда (п. 2 ст. 307 Гражданского кодекса РФ).
Ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки — соответствующего договора, предусмотренного пар. 5 гл. 23 Гражданского кодекса РФ, и состоит в том, что поручитель обязуется нести ответственность за основного должника.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства. Вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица — неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник не может исполнять свои обязательства (ст. 1064 Гражданского кодекса РФ).
Руководствуясь приведенными выводами, Верховный суд РФ отметил также следующее:В данном случае следует еще обратить внимание на различные правовые последствия рассматриваемых видов ответственности.
Если ответчик (КДЛ) будет в дальнейшем признан банкротом, то он будет по итогу процедуры освобожден от исполнения обязательства из договора поручительства. При этом не допускается освобождения гражданина от обязательства в связи с привлечением его к субсидиарной ответственности (п. 6 ст. 213.28 закона о банкротстве).
Таким образом, различная правовая природа и различные последствия в связи с привлечением к субсидиарной ответственности и взысканием задолженности из договора поручительства обусловили вывод, к которому пришел Верховный суд РФ, об отсутствии двойного размера ответственности.
В дальнейшем указанная позиция нашла отражение и в иных судебных актах, в частности, можно отметить следующие примеры:В данном случае представляется довольно значимым вывод суда, приведенный в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 21.02.2022 по делу № А41-67205/2020, что субсидиарная ответственность руководителя должника или КДЛ не прекращается даже в случае погашения задолженности поручителем, так как это особый вид деликтной ответственности.
Следовательно, позиция, сформированная Верховным судом РФ, получила дальнейшее развитие в судебной практике. Суды более детально разъяснили вопросы, которые не были рассмотрены высшей судебной инстанцией. Вместе с тем рассмотренный подход представляется довольно спорным. Если ключевые выводы связаны, прежде всего, с правовой природой ответственности и возможностью (или невозможностью) освобождения КДЛ от исполнения обязательств в рамках процедуры банкротства указанного лица, то существует способ избежать освобождение КДЛ от обязательств. В частности, таким вариантом могло быть установление требований в реестр по спору о субсидиарной ответственности с возможным исключением требований, возникших из договора поручительства, из реестра.
В таком случае негативные последствия, связанные с недобросовестной деятельностью КДЛ при реализации им контролирующих полномочий в юридическом лице, в любом случае наступят. КДЛ не будет освобожден от обязательств в данной части. Но сумма ответственности в таком случае будет возложена в пределах задолженности, возникшей в связи с неисполнением обязательств по гражданско-правовому договору.
Субсидиарная ответственность КДЛ и удовлетворение требований в рамках гражданского иска по уголовному делу
Помимо проблематики, возникающей при рассмотрении вопроса о соотношении требования по субсидиарной ответственности и задолженности из договора поручительства, спорным также длительное время являлся вопрос по возможности привлечения к субсидиарной ответственности и определения такого размера ответственности КДЛ в соотношении с удовлетворением требований гражданского истца в рамках уголовного дела.В итоге точку по данному вопросу поставил Верховный суд РФ, придя к выводу, что требование по субсидиарной ответственности и требование гражданского истца в рамках уголовного дела носят зачетный характер по отношению друг к другу.
Верховный суд РФ в Определении от 03.07.2020 по делу № А40-203647/2015 выделил следующие ключевые аспекты:
- для решения вопроса о том, являются ли иски тождественными, в первую очередь необходимо определить их правовую природу;
- правовым основанием для требования по субсидиарной ответственности (и для требования гражданского истца в рамках уголовного дела) фактически выступают положения ст. 1064 Гражданского кодекса РФ; привлекаемое к ответственности лицо обязано возместить ущерб, причиненный своими действиями;
- несмотря на различный размер ответственности и порядок его определения, он никак не характеризует правовую природу требований;
- фигуры материальных истцов совпадают (кредитор имеет требование в рамках субсидиарной ответственности, также обладая требованием как гражданский истец в рамках уголовного дела).
Кроме приведенных выводов, в определении также отмечено: Выводы Верховного суда РФ в дальнейшем нашли отражение и в иных материалах судебной практики:«Установив, что в части требований, включенных в реестр должника (семь кредиторов) как предмет, так и основание требований, и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают, апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о том, что задолженность указанных кредиторов на общую сумму 1 013 070 рублей не подлежит взысканию в порядке субсидиарной ответственности, поскольку она уже взыскана с ответчика как с причинителя вреда в рамках уголовного дела, следовательно, правомерно прекратил производство по заявлению в указанной части» (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 03.07.2023 по делу № А33-27888/2019).
При этом довод о двойном взыскании наряду с гражданским иском в уголовном деле может быть учтен судом при определении размера субсидиарной ответственности контролирующего должника лица» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.06.2021 по делу № А44-9525/2019).
В судебной практике также отмечено, что довод о зачетном характере двух видов ответственности необходимо заявлять только на стадии установления размера ответственности, но не на стадии установления оснований для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности:
Сопоставляя рассмотренный вопрос с вопросом соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, следует отметить, что основополагающим и объединяющим в данном случае аспектом является правовая природа. В одном случае различная правовая природа требования (из деликта и договора) обусловила формирование в судебной практике позиции, что КДЛ может нести ответственность фактически два раза, несмотря на единожды полученный кредит юридическим лицом (основным должником). В другом случае речь идет о тождественности требований и единой правовой природе (оба требования возникли из причинения вреда, то есть из деликта).
Вместе с тем, несмотря на разумное обоснование соотношения требования по субсидиарной ответственности и требования из договора поручительства, представляется несостоятельным подход о возложении одной и той же суммы на привлекаемое к ответственности лицо. Поскольку в данном случае основная цель — возмещение ущерба, а не применение карательных мер в виде нескольких размеров ответственности.
