Владимир Путин впервые с 2021 года обратился с посланием к Федеральному Собранию — в частности, в выступлении он заявил о том, что в российской системе высшего образования давно назрели перемены, и определил их вектор. Специально для Forbes Life директор компании E-Quadrat Science & Education Егор Яблоков рассуждает о потерях и приобретениях от анонсированной президентом реформы
Президент Владимир Путин вернуться к традиционной для России базовой подготовке специалистов с высшим образованием, заявив об этом в послании Федеральному Собранию: «Назрели существенные изменения. Необходим синтез всего, что было лучшего в советской системе и в последние годы. Предлагаю вернуться к базовой системе подготовки специалистов. Срок обучения от 4 до 6 лет. В рамках одного вуза могут быть предложены разные программы. Если нужна узкая специализация, то молодой человек сможет продолжить обучение в магистратуре или ординатуре. Отдельно будет обучение в аспирантуре. Те студенты, которые учатся сейчас, смогут продолжить обучение по действующим программам. Пересмотра дипломов бакалавров и магистров не будет. Переход на новую систему должен быть плавным».
«Человеческое измерение» и реформа в цифрах
Направление обозначенных реформ сложно охарактеризовать словом «модернизация», поскольку по содержанию к ним больше подходит термин «реставрация». Любое образование имеет самое непосредственное отношение к людям, к человеческому капиталу, поэтому попробуем разобраться в цифрах: кто и что потеряет и приобретет от предстоящей реформы, каково «человеческое измерение» грядущих преобразований?В количественном отношении структура финансируемого государством обучения в российских вузах сейчас выглядит следующим образом. В 2023 году на программы бакалавриата государство для распределения между вузами более 334 000 мест для приема на обучение (из них почти 280 000 мест для очного обучения).
Для программ магистратуры государство ранее уже выделило более 123 000 бюджетных мест (из них более 102 000 мест очной формы). Заметим, что число бюджетных мест для обучения по программам магистратуры росло все последние годы. В то же время на обучение по программам специалитета в 2013 году государство выделило более 83 000 бюджетных мест (из них более 77 000 мест для очного обучения).
То есть доля финансируемого государством обучения в специалитете в общем приеме на 1 курс обучения составляет в 2023 году всего около 20%. При этом соотношение приема в бакалавриат и приема в магистратуру составляет примерно три к одному. Конечно, это соотношение необходимо рассматривать с поправкой на то, что выпускники бакалавриата текущего года приема смогут поступать в магистратуру только через четыре года.
Вероятно, озвученное обещание, что в результате реформы никого никуда переводить не будут и все смогут окончить обучение по тем образовательным программам, на которые они поступили, будет выполнено. Однако те, кто поступил на обучение по программам бакалавриата в 2021—2022 годах и планировал после окончания бакалавриата поступать в магистратуру в российском вузе (а это, судя по результатам опросов второй половины 2010-х годов, примерно половина от общего числа выпускников программ бакалавриата), могут столкнуться с сильным разочарованием.
Еще в декабре 2022 года стало , что Минобрнауки России не планирует проведение в 2023 году открытого публичного конкурса по распределению контрольных цифр приема (бюджетных мест) между вузами на 2024/2025 учебный год. Вместо этого «в целях сокращения сроков определения кадровой потребности, а также оптимизации процедур формирования общих объемов и структуры» бюджетных мест конкурс будет проведен непосредственно в году проведения приема, то есть в 2024 году. Очевидно, что теперь в следующем году число бюджетных мест для обучения по программам магистратуры будет определяться уже исходя из того, что магистратура необходима (только) в том случае, «если профессия требует дополнительной подготовки, узкой специализации», тогда как новой нормой станет «традиционная для России» базовая (одноуровневая) подготовка специалистов.
С какими рисками могут столкнуться студенты в ближайшие годы
Таким образом, по грубой оценке, полмиллиона нынешних студентов программ бакалавриата могут столкнуться с трудностями при приеме в магистратуру. Будет ли разрешено университетам проводить прием на обучение по программам магистратуры в отсутствие бюджетных мест на платной основе зависит от того, каким российская власть видит будущее этих молодых людей и девушек, оканчивающих обучение по программам бакалавриата в ближайшие три года.Не легче будет жизнь и тех студентов, которые начнут обучение по новым «традиционным» программам базовой подготовки специалиста с высшим образованием. Сейчас постулируется, что новая система высшего образования уравняет их в правах с выпускниками программ бакалавриата, что даст им возможность поступить в магистратуру на бюджетной основе. Скорее всего, с нормативной точки зрения так и произойдет. Однако реальная возможность обучения в магистратуре на бюджетной основе опять же будет определяться числом выделяемых государством бюджетных мест, которое, в свою очередь, будет зависеть от того, как чиновники верхнего уровня видят потребность национальной экономики в кадрах. Если будет превалировать потребность в рабочих руках (головах) «здесь и сейчас», число мест для обучения в магистратуре можно будет сократить, тогда выпускники бакалавриата и программ специалитета массово окажутся на рынке труда (у последних, правда, остается еще возможность поступить в аспирантуру). Если же будет доминировать логика снижения уровня безработицы и снятия социальной напряженности, то можно дополнительно «подержать» новых выпускников бакалавриата и программ подготовки специалистов два года в магистратуре.
Будут ли признавать российские дипломы за границей
Сейчас альтернативой поступлению в магистратуру или аспирантуру российских вузов является подача документов для обучения в зарубежном университете. Если опираться на данные ЮНЕСКО, в предыдущие годы этой возможностью пользовались около 1,5% от общего числа российских студентов — по мировым меркам это очень низкий показатель. Тем не менее в абсолютном выражении это около 60 000 человек. Планируемый переход к «суверенной» российской модели высшего образования, освободившейся от «наследия» Болонской системы (которую российские чиновники еще в минувшем году окрестили «устаревшей» и «не оправдавшей ожиданий»), может быть чреват для выпускников российских вузов сложностями с признанием их дипломов за рубежом.Исследователи высшего образования уже обращают внимание на то, что планируемая российскими властями реформа может буквально поставить железный занавес для выпускников российских вузов, поскольку никто при планировании реформы, очевидно, не принимает всерьез интересы российских выпускников в отношении признания их квалификаций за рубежом. Состоявшийся де-факто выход России из Болонского процесса перечеркивает почти два десятилетия работы по повышению мобильности российских студентов и работников академического сектора. Ведь, несмотря на все заявления о том, что приоритетными для России партнерами являются страны Азии, на практике наибольшее число совместных образовательных программ и проектов, равно как и совместных научных проектов, все последние годы приходилось именно на страны Европы и США. И доступ к рынку образования, а в перспективе и рынку труда именно этих стран может существенно усложниться для выпускников российских вузов в свете предстоящей реформы. Заметим, что среди первых пяти наиболее популярных у российских студентов направлений для академической мобильности, по данным ЮНЕСКО, нет ни одной «дружественной» России страны. При этом именно на эти первые пять «недружественных» стран (Германия, Чехия, США, Великобритания и Франция) приходилось практически 50% всех россиян, обучающихся за рубежом.
Насколько ощутимой для России может быть потенциальная потеря доступа ее граждан к рынку образования этих стран? Представляется, что, несмотря на относительно скромные абсолютные значения, она может быть весьма ощутимой. На протяжении 2000-х и 2010-х годов именно выпускники зарубежных университетов, преимущественно как раз из стран, которые сейчас именуются в России «недружественными», возвращаясь после обучения на родину, часто занимали ведущие позиции в научной сфере и в образовании, в компаниях реального сектора экономики, в банковском бизнесе и в социальной сфере, привнося в них новые технологии, новую управленческую культуру и ценные контакты, сформировавшиеся в годы учебы, а иногда и работы за рубежом.
Отток иностранных студентов из России
«Суверенизация» российской системы высшего образования скажется и на ее возможностях по привлечению человеческого капитала из других стран. В России, по последним доступным данным ЮНЕСКО, обучается около 283 000 иностранных студентов. На первые пять стран (Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Украина) по численности студентов, обучающихся в России, приходится чуть более 60% от общей численности иностранцев, получающих высшее образование в России. И все эти страны относятся к «странам ближнего зарубежья», в целом на постсоветское пространство приходится более 72% иностранных студентов в России. Но большинство из этих стран на протяжении последних 30 лет развивали — иногда планомерно, иногда рывками — характерную для Болонской системы трехуровневую систему высшего образования (бакалавриат, магистратура, аспирантура).Цель этого — все та же интернационализация образования: эти страны наращивали и наращивают участие в европейских программах поддержки академической мобильности и стимулируют своих граждан к получению образования за рубежом в ведущих университетах мира. Так, например, более 90 000 граждан Казахстана обучаются за рубежом (при более чем в семь раз меньшей в сравнении с Россией численности населения), из них около 78% — в России. За рубежом обучается более 85 000 граждан Узбекистана, среди них почти 32% получают образование в России. Эти страны активно привлекают к себе университеты развитых стран для открытия своих филиалов. Все это указывает на то, что тренд на интернационализацию образования в этих странах — стратегический, а выбор России как основного или одного из основных направлений отправки студентов — в большей степени исторический, обусловленный ее доступностью.
Вопрос о том, насколько граждане этих и других стран, даже относимых Россией к «дружественным», готовы будут в будущем поступать на обучение в российские университеты при неясной перспективе признания дипломов российских вузов на рынках труда развитых стран, остается открытым. Но логично предположить, что те из них, кто ищет для себя возможности через обучение в университете проложить себе дорогу на глобальный рынок труда, скорее всего, будут рассматривать иные варианты для получения высшего образования.
Цели предстоящей реформы российского высшего образования, как и причины ее проведения, обозначены в весьма размытых категориях необходимости подстройки системы образования под потребности рынка труда, экономики и общества. Однако реформа высшего образования, как уже видно, будет иметь вполне конкретное «человеческое измерение» в виде потерь человеческого капитала, которые будут измеряться для страны тысячами и десятками тысяч высокообразованных людей ежегодно.
