- Специальный корреспондент
В январе 1986 года, перед самой отправкой в Афганистан, довелось мне стажироваться в должности начальника разведки танкового полка. В нескольких километрах к северу от Бахардена в Каракумах развертывалась 154-я мотострелковая дивизия кадра. В составе этой дивизии был и мой полк. На месячные сборы с гражданки призывались офицеры, сержанты и рядовые запаса. С ними проводились занятия по боевому слаживанию и боевой подготовке, изучались новые образцы вооружения и техники. Итогом сборов должны были стать тактические учения с боевой стрельбой.
Вот с ними-то и вышла маленькая накладка. На вторые сутки учений, когда наша полковая разведрота успешно выполняла учебные и учебно-боевые задачи, вызвал меня к себе командир полка. Войдя в командирскую палатку, я доложил о прибытии. После яркого туркменского солнца, я не сразу заметил, что командир был не один. Перед ним стоял незнакомый мне старший лейтенант, лет сорока. Явно из "пиджаков", выпускников одного из гражданских вузов. Выглядел он довольно живописно. Всем своим видом напоминая то ли француза со старой Смоленской дороги в 1812-м году, то ли немецкого военнопленного после окончания Сталинградской битвы. Мятая полевая форма, потерянный взгляд совершенно невоенного человека. В голосе его слышались виноватые нотки. И, кажется, он был чем-то сильно огорчен?
При виде меня, командир кивнул головой.
- Заходи, лейтенант. - И жестом дал понять, чтобы я подождал, когда он закончит допрос "военнопленного".
- Покажите, где вы их выставили? - Командир пригласил его подойти к карте. Вид карты не прибавил уверенности старшему лейтенанту. Он начал медленно водить пальцем по карте, близоруко щурясь. И что-то выискивать в районе Ашхабада и Бикровы... Прочитал несколько знакомых названий, немного оживился. Но после этого окончательно сник - стало понятно, что в топографических картах он явно не силен.
- Там барханы были. Со всех сторон. И кусты саксаула. Я точно не знаю, где... Где-то там. - Старший лейтенант махнул рукой в сторону выхода. Выглядело это более чем неопределенно.
Интересно, что они там искали? Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что вызвал меня командир к себе не просто так. Возможно, это что-то, потерянное старшим лейтенантом, вскоре придется искать и мне?
Хотя, может быть, никакой он не старший лейтенант, подумал я, а вражеский шпион, который не хочет признаваться, где спрятаны его шифры и явки? Или паникер, оставивший свои позиции без приказа. И забывший, где эти позиции находятся! Мысли эти показались мне довольно забавными! Ведь, если он шпион или паникер, то по всем жанрам военного кино, командир сейчас прикажет мне его расстрелять. К сожалению, Орудия у меня при себе не было. Даже любимого в детстве игрушечного пистолета с пистонами. А логика подсказывала мне, что ради расстрела, командир едва бы стал вызывать своего начальника разведки.
Да, я ошибся. Передо мною стоял никакой не шпион, и не паникер. А всего лишь начальник оцепления, выставляемого на время проведения боевых стрельб. Вчера утром он выставил оцепление, а когда вечером поехал его снимать, не нашел своих бойцов. Как впрочем, и место, где их выставлял. Да, еще и застрял в песках. На всю ночь. Благо, что водитель оказался опытным, и к утру они смогли выбраться из плена Черных песков.
- Ну чего смотришь? - Обратился ко мне командир полка. - Искать бойцов надо. Вот только, где он их выставил, ума не приложу?!
- Товарищ полковник, а, может быть, к вертолетчикам за помощью обратиться? - Решил поумничать я.
В ответ кэп только замахал руками.
- Если об этом узнает кто-то из командования, то не сносить нам ни погон, ни головы. Так что пока никто никому ничего не рассказывает! Ищем. Ищем сами!
- Ну, ты же - разведчик! Ты должен их найти. – После небольшой паузы закончил он свою тираду. Последняя фраза командира напомнила мне слова замполита из известного анекдота о пулеметчике, у которого закончились патроны. Мысленно я поискал вокруг свой пулемет. Пулемета нигде не было.
- Все, идите! Оба. И найдите мне всех. Целыми и невредимыми!
- Есть! - Я взял под козырек, чётко развернулся кругом и вышел из палатки. Старший лейтенант, ковыляя, последовал за мной. Спиной я почувствовал его вздох облегчения - старшим в поиске его подчиненных был назначен я. И ему теперь не нужно было никем командовать и принимать решения. Выполнять приказы ему было явно легче.
Вскоре мы были у машины оцепления. Обычный армейский ГАЗ-66 не слишком-то приспособлен для поездки в кабине трех человек. Если не сказать большего! Совсем не приспособлен! Проще было не брать с собой старшего лейтенанта. Помощник из него был никакой. Но мысль о том, что без него его бойцы едва ли будут выполнять приказы какого-то незнакомого лейтенанта, не давала мне покоя. А еще, по субординации, старший лейтенант был старшим для меня по званию - так что, ему полагалось ехать в кабине, а мне в кузове. Но я был назначен старшим по поиску пропавших. И, значит, формально, был старшим по должности.
Проблема разрешилась сама собой.
- Вы садитесь в кабину, товарищ лейтенант. - Обратился он ко мне официально, по званию. - Мне в кузове будет удобнее.
Да, решения теперь приходилось принимать мне. Выезжать на одной машине в пустыню, было запрещено. Только на двух. Старший лейтенант вчера вечером уже нарушил этот приказ. И лишь чудом, да благодаря опыту своего водителя, остался жив. Пустыня безалаберности не прощает! Но второй машины у меня не было. Приходилось и мне надеяться на русское "Авось". И наступать на те же самые грабли, на которые уже наступали многие до меня.
Мы подъехали к расположению разведроты. Загрузили 40-литровый металлический термос с водой. Я взял свою командирскую сумку с рабочей картой. И начал что-то в ней внимательно рассматривать. Словно пытался найти на карте наших потерявшихся бойцов. Найти их на карте было совсем не сложно. Оставалось только найти их в пустыне.
Через пару километров мы подъехали к небольшой развилке. Старший лейтенант настойчиво постучал по крыше машины. Скажу честно, я не ожидал от него такой настойчивости. Но он вдруг вспомнил, что вчера утром он поворачивал на этой развилке налево. Это он хорошо помнил. Единственное, что помнил. Потому что дальше начинались барханы. Похожие один на другой. Но мы повернули направо.
Потому что старший лейтенант искал своих пропавших бойцов. А я искал того, кто знает, где их искать! Еще перед выездом, на карте, я обнаружил в трех километрах к северу от нашего лагеря зимник, в котором обычно останавливаются на ночевку пастухи с отарами овец. И мы ехали к этому зимнику.
Я не ошибся в своих предположениях. Вскоре мы подъехали к отаре овец, что паслась вокруг небольшой глинобитной постройки. На шум нашей машины из нее вышел старик-чабан. Белобородый, с опаленным солнцем и ветрами лицом, и с удивительно мудрыми глазами. Мы поздоровались.
- Салам алейкум, аксакал!
- Алейкум ассалам, командир!
- Скажите, уважаемый, вы не встречали неподалеку наших солдат?
Старик улыбнулся в ответ. Легкая смешинка, как маленькая искорка, блеснула в его глазах. Но ответил он вопросом на вопрос.
- Почему неподалеку? Здесь они. - И пригласил меня пройти за собой.
В зимнике на полу сидело несколько бойцов. Они пили зеленый чай с ароматными пшеничными лепешками. И, похоже, не очень-то обрадовались, что нашли их так быстро?! Призванные из запаса, они не очень-то торопились служить. И хорошо помнили несколько главных армейских заповедей. Во-первых, о том, что даже когда солдат спит, служба его все-равно идет. А во-вторых, что нужно держаться подальше от начальства и поближе к кухне.
В полумраке зимника не было видно моих погон. Однако они сразу же догадались, что я и есть то самое начальство, от которого нужно держаться подальше.
Я не стал их разубеждать. Произнеся лишь два слова:
- Выходи строиться!
Бойцы неохотно стали подниматься с пола. И побрели к выходу. Там их уже обнимал их командир. Радуясь тому, что увидел их живыми и невредимыми. Словно бы они только что вернулись с того света.
- Все? - Спросил я его.
- Все. Все! - Радостно ответил мне старший лейтенант. - Можем возвращаться!
- Все - это сколько? – На всякий случай, уточнил я.
Старший лейтенант радостно принялся считать своих подчиненных. Сначала один раз. Потом второй. Лицо его менялось прямо на глазах. Трех бойцов не хватало.
Старый аксакал стоял в сторонке. И посмеивался в бороду! Все происходящее его явно веселило. В этом не было ничего удивительного. Ведь, как известно, кто в армии служил, тот в цирке не смеется. Похоже, что и дедушка когда-то давным-давно тоже служил в армии?! Вот и веселился, вспоминая свою далекую юность.
- Вы не знаете, где они могут быть? - Обратился я к нему.
- Карта есть, командир? - Снова ответил он мне вопросом на вопрос.
Я, молча, достал из своей командирской сумки карту, и протянул ее старику. Из последних сил стараясь делать вид, что умею ничему не удивляться. Чабан развернул карту. Привычно развернувшись на север, он показал на карте точку в полутора километрах к западу.
- Здесь колодец с плохой водой (на карте было отмечено, что вода в колодце соленая). Они там. Я звал их перебраться сюда. Но они не захотели. - И протянул мне карту. Чтобы я мог рассмотреть, где этот колодец находится.
А потом снова улыбнулся. И показал рукой на чуть приметную дорогу.
- Если поедете по ней, не ошибетесь. Она ведет прямо к колодцу. - Всем своим видом старый чабан давал нам понять, что для него, военные с картой - это те, кто не просто спросит дорогу. Но еще и непременно попросит показать рукой, куда идти? Старик откровенно веселился.
Я улыбнулся ему в ответ. В пустыне мне пришлось работать впервые. И я, действительно, был не против того, чтобы мне показали рукой, куда ехать?
- Спасибо, уважаемый!
Бойцы уже сидели в кузове. И можно было уезжать, как одна мысль неожиданно заставила меня остановиться. Чабаны ведь не носят с собой запас продуктов на целый взвод. И воды столько не носят!
Старик не просто приютил, попавших в беду, солдат. Но и отдал им все свои продукты. И всю свою воду!
Я приказал спустить из кузова 40-литровый термос и перелить воду, куда скажет старик. Чабан не стал противиться. А молча принес большой пятилитровый чайник и небольшой котелок. Когда-то давным-давно он был не только чабаном, но и солдатом. И знал, не на словах, а на деле, что такое войсковое братство и взаимовыручка. А еще он слишком хорошо знал, что такое глоток воды в пустыне?
Глаза старика вмиг изменились. Что-то родное и близкое мелькнуло в них.
- Спасибо, командир.
- Это вам спасибо. - Я не удержался и обнял старика. - Спасибо, отец!
И направился к машине. Но старик задержал меня еще на мгновение. Тихо, чтобы никто не слышал, он произнес еще несколько слов.
- Не бросай своих солдат, командир. Это очень плохо. Никогда не бросай!
- Не брошу отец. - Сказал я ему в ответ. Даже не задумываясь о том, что все последующие двадцать шесть месяцев в Афганистане я буду помнить эти слова старого чабана. И, может быть, именно благодаря его наказу, за все это время среди моих подчиненных не будет ни одного раненого и убитого?! За все эти 26 месяцев и 25 лет моей службы.
Вскоре машина тронулась. Я взмахнул рукой на прощание. Чабан помахал мне рукой в ответ.
Как и говорил старик, в полутора километрах от зимника мы увидели колодец. И трех бойцов, расположившихся вокруг него. Вид их напоминал картину из какого-то научно-популярного или учебного киножурнала. Один из бойцов вел наблюдение. И заметил нас сразу! Второй - на небольшом костре кипятил воду в котелке. Над котелком была закреплена какая-то сложная конструкция из крышек от котелков, на которой пар превращался в капли воды. И эти капли стекали в обычную армейскую кружку.
Неподалеку, в небольшой ямке, были сложены ветки саксаула. Над ними натянут большой кусок целлофана. Сверху которого, точно по центру, лежал небольшой камушек. А снизу стояла еще одна кружка. Которая и собирала конденсат, образовавшиеся от растений. За этой кружкой наблюдал третий боец.
В общей сложности, за прошедшие сутки бойцы насобирали таким образом, около 200 граммов воды. Это было немного, но им хватило, чтобы продержаться это время. На мой вопрос, почему они не ушли с остальными, бойцы сильно удивились.
- Командир сказал нам быть здесь. Вот мы и были.
Слова их напомнили мне известный детский рассказ о честном слове.
- Так там же вода была. И еда. - Продолжал допытываться я.
- А что вода и еда?! - Ответил мне старший. - Поесть и попить мы можем и дома. А вот проверить себя - только здесь!
С той поры прошло уже много лет. Но я до сих пор вспоминаю старика чабана, который отдал нашим солдатам все свои лепешки и всю свою воду. Все что у него было! И вспоминаю тех трех бойцов, которые учились выживать. Учились выполнять боевой приказ и учились быть настоящими мужчинами.
Александр Карцев,
P.S. Мое интервью о работе Советской военной разведки в Афганистане –
К сожалению, оно было так же «заминусовано» за первые 24 часа, как и вторая часть интервью, посвященная моей работе командиром сторожевой заставы в Афганистане.
Но, думаю, Вам оно будет интересно.
P.P.S. На фото: В Туркмении, в предгорьях Копетдага, у подземного озера Ков-Ата («Отец пещер», на туркменском) в январе 1986 года.
Вот с ними-то и вышла маленькая накладка. На вторые сутки учений, когда наша полковая разведрота успешно выполняла учебные и учебно-боевые задачи, вызвал меня к себе командир полка. Войдя в командирскую палатку, я доложил о прибытии. После яркого туркменского солнца, я не сразу заметил, что командир был не один. Перед ним стоял незнакомый мне старший лейтенант, лет сорока. Явно из "пиджаков", выпускников одного из гражданских вузов. Выглядел он довольно живописно. Всем своим видом напоминая то ли француза со старой Смоленской дороги в 1812-м году, то ли немецкого военнопленного после окончания Сталинградской битвы. Мятая полевая форма, потерянный взгляд совершенно невоенного человека. В голосе его слышались виноватые нотки. И, кажется, он был чем-то сильно огорчен?
При виде меня, командир кивнул головой.
- Заходи, лейтенант. - И жестом дал понять, чтобы я подождал, когда он закончит допрос "военнопленного".
- Покажите, где вы их выставили? - Командир пригласил его подойти к карте. Вид карты не прибавил уверенности старшему лейтенанту. Он начал медленно водить пальцем по карте, близоруко щурясь. И что-то выискивать в районе Ашхабада и Бикровы... Прочитал несколько знакомых названий, немного оживился. Но после этого окончательно сник - стало понятно, что в топографических картах он явно не силен.
- Там барханы были. Со всех сторон. И кусты саксаула. Я точно не знаю, где... Где-то там. - Старший лейтенант махнул рукой в сторону выхода. Выглядело это более чем неопределенно.
Интересно, что они там искали? Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что вызвал меня командир к себе не просто так. Возможно, это что-то, потерянное старшим лейтенантом, вскоре придется искать и мне?
Хотя, может быть, никакой он не старший лейтенант, подумал я, а вражеский шпион, который не хочет признаваться, где спрятаны его шифры и явки? Или паникер, оставивший свои позиции без приказа. И забывший, где эти позиции находятся! Мысли эти показались мне довольно забавными! Ведь, если он шпион или паникер, то по всем жанрам военного кино, командир сейчас прикажет мне его расстрелять. К сожалению, Орудия у меня при себе не было. Даже любимого в детстве игрушечного пистолета с пистонами. А логика подсказывала мне, что ради расстрела, командир едва бы стал вызывать своего начальника разведки.
Да, я ошибся. Передо мною стоял никакой не шпион, и не паникер. А всего лишь начальник оцепления, выставляемого на время проведения боевых стрельб. Вчера утром он выставил оцепление, а когда вечером поехал его снимать, не нашел своих бойцов. Как впрочем, и место, где их выставлял. Да, еще и застрял в песках. На всю ночь. Благо, что водитель оказался опытным, и к утру они смогли выбраться из плена Черных песков.
- Ну чего смотришь? - Обратился ко мне командир полка. - Искать бойцов надо. Вот только, где он их выставил, ума не приложу?!
- Товарищ полковник, а, может быть, к вертолетчикам за помощью обратиться? - Решил поумничать я.
В ответ кэп только замахал руками.
- Если об этом узнает кто-то из командования, то не сносить нам ни погон, ни головы. Так что пока никто никому ничего не рассказывает! Ищем. Ищем сами!
- Ну, ты же - разведчик! Ты должен их найти. – После небольшой паузы закончил он свою тираду. Последняя фраза командира напомнила мне слова замполита из известного анекдота о пулеметчике, у которого закончились патроны. Мысленно я поискал вокруг свой пулемет. Пулемета нигде не было.
- Все, идите! Оба. И найдите мне всех. Целыми и невредимыми!
- Есть! - Я взял под козырек, чётко развернулся кругом и вышел из палатки. Старший лейтенант, ковыляя, последовал за мной. Спиной я почувствовал его вздох облегчения - старшим в поиске его подчиненных был назначен я. И ему теперь не нужно было никем командовать и принимать решения. Выполнять приказы ему было явно легче.
Вскоре мы были у машины оцепления. Обычный армейский ГАЗ-66 не слишком-то приспособлен для поездки в кабине трех человек. Если не сказать большего! Совсем не приспособлен! Проще было не брать с собой старшего лейтенанта. Помощник из него был никакой. Но мысль о том, что без него его бойцы едва ли будут выполнять приказы какого-то незнакомого лейтенанта, не давала мне покоя. А еще, по субординации, старший лейтенант был старшим для меня по званию - так что, ему полагалось ехать в кабине, а мне в кузове. Но я был назначен старшим по поиску пропавших. И, значит, формально, был старшим по должности.
Проблема разрешилась сама собой.
- Вы садитесь в кабину, товарищ лейтенант. - Обратился он ко мне официально, по званию. - Мне в кузове будет удобнее.
Да, решения теперь приходилось принимать мне. Выезжать на одной машине в пустыню, было запрещено. Только на двух. Старший лейтенант вчера вечером уже нарушил этот приказ. И лишь чудом, да благодаря опыту своего водителя, остался жив. Пустыня безалаберности не прощает! Но второй машины у меня не было. Приходилось и мне надеяться на русское "Авось". И наступать на те же самые грабли, на которые уже наступали многие до меня.
Мы подъехали к расположению разведроты. Загрузили 40-литровый металлический термос с водой. Я взял свою командирскую сумку с рабочей картой. И начал что-то в ней внимательно рассматривать. Словно пытался найти на карте наших потерявшихся бойцов. Найти их на карте было совсем не сложно. Оставалось только найти их в пустыне.
Через пару километров мы подъехали к небольшой развилке. Старший лейтенант настойчиво постучал по крыше машины. Скажу честно, я не ожидал от него такой настойчивости. Но он вдруг вспомнил, что вчера утром он поворачивал на этой развилке налево. Это он хорошо помнил. Единственное, что помнил. Потому что дальше начинались барханы. Похожие один на другой. Но мы повернули направо.
Потому что старший лейтенант искал своих пропавших бойцов. А я искал того, кто знает, где их искать! Еще перед выездом, на карте, я обнаружил в трех километрах к северу от нашего лагеря зимник, в котором обычно останавливаются на ночевку пастухи с отарами овец. И мы ехали к этому зимнику.
Я не ошибся в своих предположениях. Вскоре мы подъехали к отаре овец, что паслась вокруг небольшой глинобитной постройки. На шум нашей машины из нее вышел старик-чабан. Белобородый, с опаленным солнцем и ветрами лицом, и с удивительно мудрыми глазами. Мы поздоровались.
- Салам алейкум, аксакал!
- Алейкум ассалам, командир!
- Скажите, уважаемый, вы не встречали неподалеку наших солдат?
Старик улыбнулся в ответ. Легкая смешинка, как маленькая искорка, блеснула в его глазах. Но ответил он вопросом на вопрос.
- Почему неподалеку? Здесь они. - И пригласил меня пройти за собой.
В зимнике на полу сидело несколько бойцов. Они пили зеленый чай с ароматными пшеничными лепешками. И, похоже, не очень-то обрадовались, что нашли их так быстро?! Призванные из запаса, они не очень-то торопились служить. И хорошо помнили несколько главных армейских заповедей. Во-первых, о том, что даже когда солдат спит, служба его все-равно идет. А во-вторых, что нужно держаться подальше от начальства и поближе к кухне.
В полумраке зимника не было видно моих погон. Однако они сразу же догадались, что я и есть то самое начальство, от которого нужно держаться подальше.
Я не стал их разубеждать. Произнеся лишь два слова:
- Выходи строиться!
Бойцы неохотно стали подниматься с пола. И побрели к выходу. Там их уже обнимал их командир. Радуясь тому, что увидел их живыми и невредимыми. Словно бы они только что вернулись с того света.
- Все? - Спросил я его.
- Все. Все! - Радостно ответил мне старший лейтенант. - Можем возвращаться!
- Все - это сколько? – На всякий случай, уточнил я.
Старший лейтенант радостно принялся считать своих подчиненных. Сначала один раз. Потом второй. Лицо его менялось прямо на глазах. Трех бойцов не хватало.
Старый аксакал стоял в сторонке. И посмеивался в бороду! Все происходящее его явно веселило. В этом не было ничего удивительного. Ведь, как известно, кто в армии служил, тот в цирке не смеется. Похоже, что и дедушка когда-то давным-давно тоже служил в армии?! Вот и веселился, вспоминая свою далекую юность.
- Вы не знаете, где они могут быть? - Обратился я к нему.
- Карта есть, командир? - Снова ответил он мне вопросом на вопрос.
Я, молча, достал из своей командирской сумки карту, и протянул ее старику. Из последних сил стараясь делать вид, что умею ничему не удивляться. Чабан развернул карту. Привычно развернувшись на север, он показал на карте точку в полутора километрах к западу.
- Здесь колодец с плохой водой (на карте было отмечено, что вода в колодце соленая). Они там. Я звал их перебраться сюда. Но они не захотели. - И протянул мне карту. Чтобы я мог рассмотреть, где этот колодец находится.
А потом снова улыбнулся. И показал рукой на чуть приметную дорогу.
- Если поедете по ней, не ошибетесь. Она ведет прямо к колодцу. - Всем своим видом старый чабан давал нам понять, что для него, военные с картой - это те, кто не просто спросит дорогу. Но еще и непременно попросит показать рукой, куда идти? Старик откровенно веселился.
Я улыбнулся ему в ответ. В пустыне мне пришлось работать впервые. И я, действительно, был не против того, чтобы мне показали рукой, куда ехать?
- Спасибо, уважаемый!
Бойцы уже сидели в кузове. И можно было уезжать, как одна мысль неожиданно заставила меня остановиться. Чабаны ведь не носят с собой запас продуктов на целый взвод. И воды столько не носят!
Старик не просто приютил, попавших в беду, солдат. Но и отдал им все свои продукты. И всю свою воду!
Я приказал спустить из кузова 40-литровый термос и перелить воду, куда скажет старик. Чабан не стал противиться. А молча принес большой пятилитровый чайник и небольшой котелок. Когда-то давным-давно он был не только чабаном, но и солдатом. И знал, не на словах, а на деле, что такое войсковое братство и взаимовыручка. А еще он слишком хорошо знал, что такое глоток воды в пустыне?
Глаза старика вмиг изменились. Что-то родное и близкое мелькнуло в них.
- Спасибо, командир.
- Это вам спасибо. - Я не удержался и обнял старика. - Спасибо, отец!
И направился к машине. Но старик задержал меня еще на мгновение. Тихо, чтобы никто не слышал, он произнес еще несколько слов.
- Не бросай своих солдат, командир. Это очень плохо. Никогда не бросай!
- Не брошу отец. - Сказал я ему в ответ. Даже не задумываясь о том, что все последующие двадцать шесть месяцев в Афганистане я буду помнить эти слова старого чабана. И, может быть, именно благодаря его наказу, за все это время среди моих подчиненных не будет ни одного раненого и убитого?! За все эти 26 месяцев и 25 лет моей службы.
Вскоре машина тронулась. Я взмахнул рукой на прощание. Чабан помахал мне рукой в ответ.
Как и говорил старик, в полутора километрах от зимника мы увидели колодец. И трех бойцов, расположившихся вокруг него. Вид их напоминал картину из какого-то научно-популярного или учебного киножурнала. Один из бойцов вел наблюдение. И заметил нас сразу! Второй - на небольшом костре кипятил воду в котелке. Над котелком была закреплена какая-то сложная конструкция из крышек от котелков, на которой пар превращался в капли воды. И эти капли стекали в обычную армейскую кружку.
Неподалеку, в небольшой ямке, были сложены ветки саксаула. Над ними натянут большой кусок целлофана. Сверху которого, точно по центру, лежал небольшой камушек. А снизу стояла еще одна кружка. Которая и собирала конденсат, образовавшиеся от растений. За этой кружкой наблюдал третий боец.
В общей сложности, за прошедшие сутки бойцы насобирали таким образом, около 200 граммов воды. Это было немного, но им хватило, чтобы продержаться это время. На мой вопрос, почему они не ушли с остальными, бойцы сильно удивились.
- Командир сказал нам быть здесь. Вот мы и были.
Слова их напомнили мне известный детский рассказ о честном слове.
- Так там же вода была. И еда. - Продолжал допытываться я.
- А что вода и еда?! - Ответил мне старший. - Поесть и попить мы можем и дома. А вот проверить себя - только здесь!
С той поры прошло уже много лет. Но я до сих пор вспоминаю старика чабана, который отдал нашим солдатам все свои лепешки и всю свою воду. Все что у него было! И вспоминаю тех трех бойцов, которые учились выживать. Учились выполнять боевой приказ и учились быть настоящими мужчинами.
Александр Карцев,
P.S. Мое интервью о работе Советской военной разведки в Афганистане –
К сожалению, оно было так же «заминусовано» за первые 24 часа, как и вторая часть интервью, посвященная моей работе командиром сторожевой заставы в Афганистане.
Но, думаю, Вам оно будет интересно.
P.P.S. На фото: В Туркмении, в предгорьях Копетдага, у подземного озера Ков-Ата («Отец пещер», на туркменском) в январе 1986 года.
