- Специальный корреспондент
Оценка спорных правоотношений очень часто зависит от связанности (аффилированности) сторон спора между собой и/или с третьими лицами. Этот фактор бывает ключевым при вынесении вердикта.
Такой подход проявляется в банкотных спорах, в частности при рассмотрении вопросов о включении требований в реестр, оспаривании сделок, утверждении управляющих, привлечении к субсидиарной ответственности.
Однако и в иных отраслях, аффилированность имеет важное значение, например, в фискальных спорах о переводе (дроблении) бизнеса, в корпоративных делах при оспаривании различного рода оптимизационных сделок.
Надо отметить, что еще несколько лет тому назад связанность участников хозяйственного оборота определялась на основании формально-юридических (корпоративных) критериев, однако сейчас в ход идут косвенные обстоятельства, которые сами по себе аффилированность не доказывают, но дают серьезные основания предполагать ее наличие.
В этой связи, весьма полезно будет понять какие «вторичные» признаки аффилированности (связанности) арбитражные суды считают приемлемыми.
Деловой смысл хозяйственных операций
Общим посылом при рассмотрении хозяйственных споров (любой «этимологии») является признание в качестве смысла предпринимательской деятельности - получение прибыли или иной выгоды (легальная деловая цель).
Сделки (иные действия) которые не влекут для стороны прямой или косвенной выгоды, попадают в разряд подозрительных и предполагают наличие «особенных» отношений между сторонами.
В этой связи, наличие аффилированности (связанности) участников соответствующих правоотношений предполагается в следующих «типовых» случаях:
(а). Создание бизнес-модели, при которой один из участников получает прибыль, другой - убытки и кредиторскую задолженность. Такая схема предполагает существование общего контролирующего центра, являющегося выгодоприобретателем этой «модели» (Определение ВС РФ от 25.09.2020 года).
(б). Совершение безвозмездных обеспечительных сделок, которые не имеют очевидной коммерческой цели для поручителя (залогодателя). Эта ситуация указывает на наличие неформальной группы, специфического внутригруппового финансирования и распределения рисков (Определение ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629).
(в). Систематический выбор арбитражного управляющего одним кредитором в нескольких процедурах банкротства, который не может быть пояснен разумными причинами, в частности, успехами управляющего в вопросах погашения требований кредиторов. Такие действия мажоритарного кредитора могут указывать на его связанность с управляющим и цель получения контроля над процедурой (Определение ВС РФ от 28.10.2019 года №301-Эс19-12957).
Текущая финансово-хозяйственная деятельность
Независимые участники коммерческих отношений могут, так или иначе, «пресекаться» при осуществлении хозяйственной деятельности, имея взаимные требования, общих контрагентов и т.д.
Однако практика исходит из того, что существует некий критический объем таких «пересечений», который говорит о наличии общего контроля и вхождении в неформальную группу. На это, в частности, могут указывать следующие обстоятельства: существенные взаимные денежные требования, «общие» кредиторы и дебиторы, аналогичные виды деятельности, смежные услуги (например, хранение и реализация товара), оплаты друг за друга без видимой мотивации (Определения ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629 и от 15.06.2016 года №308-ЭС16-1475)
Общие локации и сервисы
Нахождение разных организаций по одному адресу, безусловно, не говорит об их взаимосвязанности, более того, в условиях укрупнения бизнес-локаций (деловые центры, офисные комплексы) – «скопление» бизнеса это явление нормальное. Однако при наличии иных «объединяющих» факторов (например, отсутствие деловой цели) «общий» или смежный адрес может служить дополнительным подтверждением аффилированности (Определение ВС РФ от 25.09.2020 года №310-ЭС20-6760).
Также в качестве «связывающего» обстоятельства выступает наличие у компаний (физических лиц) общих представителей, юристов, бухгалтеров (делового сервиса), в условиях, когда интересы этих компаний/граждан формально противоположны (Определение ВС РФ от 26.08.2020 года №308-ЭС20-2721).
Суждения третьих лиц о наличии связи (контроля)
Обязательными для суда являются преюдициальные и общеизвестные факты. Если в преюдицией все более-менее понятно, то вот с тем, что может являться «общеизвестным» ясности нет.
Наверное, именно это послужило основанием для использования в качестве доказательств аффилированности (контроля, связанности, наличия группы) – публичных сведений, которые исходя от третьих лиц.
В качестве такой информации принимаются многочисленные и «неоспоренные» публикации в СМИ, которые прямо указывают на связанность компаний и наличие контроля (Определения ВС РФ от 29.06.2021 года №305-ЭС20-14492 и от 04.10.2018 года №305-ЭС18-9321).
Кроме того, к известной и относительно достоверной, относится информация о факте существование группы и/или контроля, признанная независимыми участниками оборота (банки, консалтинговые компании) в результате осуществления ими своей «профильной» деятельности – (Определение ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629).
____________________________________________________________________________________
Указанные выше факторы имеют разное доказательственное значение, если отсутствие деловой цели бывает вполне достаточно для признания взаимосвязи (групповой принадлежности) то, скажем, общие локации (сервисы) или сведения СМИ могут быть лишь дополнением к иным обстоятельствам.
При этом идеальной совокупности вторичных (не корпоративных) факторов, которые подтверждают связанность сторон, не существует, это определяется «индивидуально» в приложении к обстоятельствам конкретного спора.
Поэтому опасность быть признанным частью неформального холдинга (группы), подконтрольной некоему общему центру, сейчас довольно высока, в этой связи, участникам хозяйственного оборота, попадающим под косвенные критерии аффилированности, необходимо заранее понимать, какие риски они несут и каким ограничениям могут быть подвергнуты.
Такой подход проявляется в банкотных спорах, в частности при рассмотрении вопросов о включении требований в реестр, оспаривании сделок, утверждении управляющих, привлечении к субсидиарной ответственности.
Однако и в иных отраслях, аффилированность имеет важное значение, например, в фискальных спорах о переводе (дроблении) бизнеса, в корпоративных делах при оспаривании различного рода оптимизационных сделок.
Надо отметить, что еще несколько лет тому назад связанность участников хозяйственного оборота определялась на основании формально-юридических (корпоративных) критериев, однако сейчас в ход идут косвенные обстоятельства, которые сами по себе аффилированность не доказывают, но дают серьезные основания предполагать ее наличие.
В этой связи, весьма полезно будет понять какие «вторичные» признаки аффилированности (связанности) арбитражные суды считают приемлемыми.
Деловой смысл хозяйственных операций
Общим посылом при рассмотрении хозяйственных споров (любой «этимологии») является признание в качестве смысла предпринимательской деятельности - получение прибыли или иной выгоды (легальная деловая цель).
Сделки (иные действия) которые не влекут для стороны прямой или косвенной выгоды, попадают в разряд подозрительных и предполагают наличие «особенных» отношений между сторонами.
В этой связи, наличие аффилированности (связанности) участников соответствующих правоотношений предполагается в следующих «типовых» случаях:
(а). Создание бизнес-модели, при которой один из участников получает прибыль, другой - убытки и кредиторскую задолженность. Такая схема предполагает существование общего контролирующего центра, являющегося выгодоприобретателем этой «модели» (Определение ВС РФ от 25.09.2020 года).
(б). Совершение безвозмездных обеспечительных сделок, которые не имеют очевидной коммерческой цели для поручителя (залогодателя). Эта ситуация указывает на наличие неформальной группы, специфического внутригруппового финансирования и распределения рисков (Определение ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629).
(в). Систематический выбор арбитражного управляющего одним кредитором в нескольких процедурах банкротства, который не может быть пояснен разумными причинами, в частности, успехами управляющего в вопросах погашения требований кредиторов. Такие действия мажоритарного кредитора могут указывать на его связанность с управляющим и цель получения контроля над процедурой (Определение ВС РФ от 28.10.2019 года №301-Эс19-12957).
Текущая финансово-хозяйственная деятельность
Независимые участники коммерческих отношений могут, так или иначе, «пресекаться» при осуществлении хозяйственной деятельности, имея взаимные требования, общих контрагентов и т.д.
Однако практика исходит из того, что существует некий критический объем таких «пересечений», который говорит о наличии общего контроля и вхождении в неформальную группу. На это, в частности, могут указывать следующие обстоятельства: существенные взаимные денежные требования, «общие» кредиторы и дебиторы, аналогичные виды деятельности, смежные услуги (например, хранение и реализация товара), оплаты друг за друга без видимой мотивации (Определения ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629 и от 15.06.2016 года №308-ЭС16-1475)
Общие локации и сервисы
Нахождение разных организаций по одному адресу, безусловно, не говорит об их взаимосвязанности, более того, в условиях укрупнения бизнес-локаций (деловые центры, офисные комплексы) – «скопление» бизнеса это явление нормальное. Однако при наличии иных «объединяющих» факторов (например, отсутствие деловой цели) «общий» или смежный адрес может служить дополнительным подтверждением аффилированности (Определение ВС РФ от 25.09.2020 года №310-ЭС20-6760).
Также в качестве «связывающего» обстоятельства выступает наличие у компаний (физических лиц) общих представителей, юристов, бухгалтеров (делового сервиса), в условиях, когда интересы этих компаний/граждан формально противоположны (Определение ВС РФ от 26.08.2020 года №308-ЭС20-2721).
Суждения третьих лиц о наличии связи (контроля)
Обязательными для суда являются преюдициальные и общеизвестные факты. Если в преюдицией все более-менее понятно, то вот с тем, что может являться «общеизвестным» ясности нет.
Наверное, именно это послужило основанием для использования в качестве доказательств аффилированности (контроля, связанности, наличия группы) – публичных сведений, которые исходя от третьих лиц.
В качестве такой информации принимаются многочисленные и «неоспоренные» публикации в СМИ, которые прямо указывают на связанность компаний и наличие контроля (Определения ВС РФ от 29.06.2021 года №305-ЭС20-14492 и от 04.10.2018 года №305-ЭС18-9321).
Кроме того, к известной и относительно достоверной, относится информация о факте существование группы и/или контроля, признанная независимыми участниками оборота (банки, консалтинговые компании) в результате осуществления ими своей «профильной» деятельности – (Определение ВС РФ от 14.02.2019 года №305-ЭС18-17629).
____________________________________________________________________________________
Указанные выше факторы имеют разное доказательственное значение, если отсутствие деловой цели бывает вполне достаточно для признания взаимосвязи (групповой принадлежности) то, скажем, общие локации (сервисы) или сведения СМИ могут быть лишь дополнением к иным обстоятельствам.
При этом идеальной совокупности вторичных (не корпоративных) факторов, которые подтверждают связанность сторон, не существует, это определяется «индивидуально» в приложении к обстоятельствам конкретного спора.
Поэтому опасность быть признанным частью неформального холдинга (группы), подконтрольной некоему общему центру, сейчас довольно высока, в этой связи, участникам хозяйственного оборота, попадающим под косвенные критерии аффилированности, необходимо заранее понимать, какие риски они несут и каким ограничениям могут быть подвергнуты.
